Протопресвитер Виктор Данилов

РОССИЙСКИЙ КАТОЛИЦИЗМ

В.Данилов (с) 2010, г. Ярославль, Россия

Введение

При всём религиозном многообразии российского общества ни одно вероисповедание не вызывает такой неприязни как католицизм. Эту неприязнь нельзя объяснить общей нетерпимостью к иноверцам. Ведь в России сравнительно терпимо относятся к мусульманству, буддизму, протестантизму и иудаизму, считая их традиционными религиями для России. Особое отношение к католичеству можно объяснить, лишь осознав его особенность в сопоставлении с русской духовной и политической культурой.

В начальный исторический период Киевской Руси миссионерская деятельность в ней была разрешена в равной степени и греческим (восточным), и латинским (западным) миссионерам. Но Киевская Русь в конце Х века выбрала восточный обряд христианства, Почему?

Она выбрала его не по догматическим основаниям, в которых князь Владимир и его окружение не разбиралось. Выбор произошел на основании симпатии к обряду и культурной традиции Византии, с которой Киевская Русь имела соседские отношения и из-за мечты князя Владимира породниться с сестрой Византийского императора-Анной (Послы кн. Владимира в Царьграде «были поражёны несказанным благолепием греческого богослужения». Ср.: С.Ф. Платонов, Учебник Русской истории, Петроград, 1915 г.)

Антикатолицизм неразрывно связан не только с религиозностью и культурой, но и с национальным сознанием, патриотизмом, верностью политической системе России того времени. С XIII века, когда Александр Невский победил германских рыцарей-латинян на Чудском озере и «мудро» покорился татаро-монголам, стала формироваться не без их влияния концепция государственного патриотизма, считающая Запад опасным врагом.

В послании Ивана Грозного князю Андрею Курбскому есть слова, раскрывающие причину антикатолических настроений русской власти. Объясняя свою ненависть к католикам, тиран-самодержец Иван Грозный пишет: «Там ведь у них цари своими царствами не владеют, а как им укажут их подданные, так и управляют. Русские же самодержцы изначально сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи!» Такой характер государственного устройства, при котором «цари своими царствами не владеют», по мнению Ивана Грозного, возможен только у «безбожных народов».

Враждебность к Западу становится обоюдной как для княжеской власти, так и для православия—не только самодержец является защитником православия, но и православие освящает и укрепляет власть самодержца, ибо обеим угрожает латинское влияние.

Таким образом антикатолицизм в России имеет, древние корни. Католическое христианство в сознании верноподданных Московской Руси представляло опасность для тирании самодержавия.

Основные этапы развития русского католицизма (краткий обзор).

I-й этап: от 988 г. до отпадения Руси от единства с Апостольской Столицей.

Киевская Русь приняла христианство в 988-990 г.г. в восточном обряде от греческих и болгарских миссионеров до раскола его на православие и католичество, происшедшего в 1054 г. в Византии. Следовательно, 1-й этап русского католицизма начинается с 988 г. и продолжается до принятия Киевской Русью православия.

В 1054 г. произошел Церковный раскол, при котором единая христианская Церковь раскололась на православную во главе с Константинопольским патриархом и на католическую во главе с папой. Так как митрополитом Киевской Руси, то есть главою русской Церкви, в то время был русский — Илларион, поставленный против воли Константинопольского патриарха Керуллария, то русская Церковь первоначально в расколе не участвовала и сохраняла единство с Апостольской столицей. Римские послы, отлучившие от Церкви патриарха Керуллария, отправились в Киев, для ликвидации в Киевской Руси влияния Константинопольского патриарха Керуллария.

К сожалению 1054 год — год церковного раскола был одновременно годом смерти Киевского князя Ярослава Мудрого, и наступившая после его смерти политическая раздробленность Киевской Руси (борьба за власть между сыновьями Ярослава Мудрого) делала невозможным осуществление единых действий в русском обществе — одни князья склонялись к Западу, другие к Византии (И.Уминьский, История Церкви, 1960 г., перевод с польского). После смерти Ярослава Мудрого первый из русских князей, сохранивший церковное единство с Западом был сын Ярослава, великий князь Киевский — Изяслав (+1078). Изгнанный дважды из Киева, он искал помощи у племянника своей жены польского короля Болеслава Смелого, второй раз у германского императора Генриха IV и даже у самого папы Григория VII с помощью своего сына Ярополка, посланного с этой целью в Рим. В результате этого Апостольская столица возвела Киевское княжество в королевство, одновременно взяв его под свою защиту и просила польского короля Болеслава Смелого оказать Изяславу помощь, что тот и сделал. Характерно, что папское послание к Изяславу выдержано в таком стиле, как будто бы Киевская Русь полностью принадлежала к странам западного христианства и ничего общего не имела с отколовшейся от церковного единства Византией. Сын Изяслава, Ярополк — князь Владимирский, также сохранял свою верность Апостольской столице.

Церковное единство с Римом сохранялось и при Киевских князьях Всеволоде Ярославовиче (1078-1093) и Святополке Изяславовиче (1093-1113). Выражением этого единства было установление русской Церковью праздника перенесения останков св. Николая из Мир Ликийских в Бари, в южной Италии, совершенного в 1087 г. папою Урбаном II. В Византии же этот праздник, вероятно по причине ее откола от церковного единства, не известен. День этот, перенесения останков св. Николая до сих пор отмечается русской православной Церковью 9 мая.

О единстве в это время русской Церкви с Апостольской Столицей свидетельствует и тот факт, что дочь великого Киевского князя Всеволода Ярославовича (1078-1093), Евпраксия-Адельгейда в 1089 г. стала императрицей Священной Римской империи. Поссорившись со своим мужем Генрихом IV в Вероне, она бежит в Каноссу к Матильде Тосканской и ищет защиты у папы. Папа Урбан II признал её брак с мужем не действитеельным. Она была участницей соборов католической Церкви в Констанце (1094 г.) и в Льяченце (1095 г.), выступая в качестве свидетельницы по делу ее бывшего мужа императора Генриха IV. В последствии она вернулась в Киев, где в 1106 г. стала монахиней и через 3 года умерла (Рамм Б.Я., Папство и Русь в X-XV вв.,М.,1959 г.)

Около 1091 г. русские источники сообщают о прибытии от папы из Рима в Киев реликвий святых, привезенных неким "Федором Греком — митрополитом". Польский историк Церкви Уминьский считает, что Федор Грек был или послом русского митрополита в Апостольской Столице или её послом в русской Церкви или даже митрополитом греко-итальянского происхождения, присланным папой для Киева по просьбе Киевского князя. Последнее он считает весьма вероятным, т.к. исторические источники не показывают ни одного Киевского митрополита, относящегося к этому времени, как будто бы его и не было (Уминьский, История Церкви). В это же время с титулом митрополита выступает епископ Переяславля, Ефрем, сторонник церковного единства с Западом (там же).

Откол Византийской Церкви от Апостольской Столицы вызвал раздвоение в русском обществе, среди князей и духовенства. Одни были за единство с Апостольской Столицей, другие с Константинопольским патриархом. Так, Киево-Печерский монастырь, возникший при Ярославе Мудром в 1051 г., весь XI век и первые десятилетия XII в. был настроен более за единство с Апостольской Столицей. Католическое направление монастырю дано было его игуменом Феодосием (+1074), верным великому князю Киевскому Изяславу Ярославовичу, находившемуся в единстве с папой Григорием VII, как и его приемники по отношению к Киевским князьям до 1125 г. С этого года Киево-Печерский монастырь постепенно переходит на сторону Византийского православия («Христианство в России до Владимира Св.», журнал Министерства Народного просвещения, I.X. 1876. СПБ).

"Слово", написанное, якобы игуменом Киево-Печерского монастыря Феодосием против католической Церкви в 1062-1079 гг., написано, как выяснил историк русской православной Церкви, Е. Голубинский, не им, а греком Феодосием (Е.Голубинский, «История русской Церкви», М. 1901 г., т. I, ч. I, стр.135,140,859,860). В Церковной иерархии русского происхождения было, по всей вероятности, много сторонников единства с Апостольской Столицей. Кроме митрополита Иллариона (1051-1055), жившего при Ярославе Мудром, к таковым относятся: митрополит Георгий (1072-1073) (B.Kumor, Historia Kościoła, Lublin, 1976), митрополит XII в. Клим Смолятич, провозглашенный независимо от Константинопольского патриарха, главою русской Церкви на синоде русских епископов в 1147 г., созванном противником Византии князем Изяславом II, внуком Владимира Маномаха (+1154). Однако, вскоре Изяслав II умер и митрополит Клим вынужден был оставить свою должность. Новый митрополит, поставленный Константинопольским патриархом отлучил Клима и Изяслава II от Церкви и отменил введенные Климом богослужения и посвященных им священников посчитал недействительными (Уминьский, История Церкви).

Возникшая в это время летопись Нестора не имеет антикатолической направленности. Переписка митрополита Иоанна (1077-1088) с духовенством латинского обряда выдержана в спокойном тоне без антиримских выпадов (B.Kumor, Historia Kościoła).

Одновременно со стремлением к единству Руси с Апостольской Столицей существуют стремления к отрыву от нее. Главными проводниками этой линии выступают, назначенные Константинопольским патриархом Киевские митрополиты греческого происхождения. Первые из них еще считаются с настроением русских князей и духовенства, сохраняя верность церковному единству, но уже митрополит Иоанн III (1088-1089) говорит, что выдавать княжеских дочерей замуж в народы, причащающиеся пресным хлебом — дело языческое и за это угрожает церковными наказаниями. Правда, правивший в это время князь Всеволод (1078-1093), сын Ярослава Мудрого, брат Изяслава I, мало считается с запретами митрополита. Сам он был женат на христианке латинского обряда, а свою дочь Евпраксию выдал вначале за германского маркграфа, а потом за императора Священной Римской империи Генриха IV, а сына женил на англичанке.

В Новгороде, а позднее в Киеве правил племянник Ярослава Мудрого — Святополк Изяславович (1093-1113), сын польки, дочери Мешко, а сын его был вначале женат на дочери св. Владислава Венгерского, а потом на дочери Владислава Германа (польского). Из дочерей же его одна вышла за Болеслава Кривоуста, другая — за венгерского королевича, а третья — за поляка Петра Власовича из Скшына.

В 1104 г. Киевским митрополитом становится грек Никифор (1104-1121), поведший против Запада яростную пропаганду. Он заявил, что православные с католиками не должны вместе ни пить, ни есть, ни даже здороваться. А если есть и пить раздельно невозможно, то только за отдельными столами и из отдельной посуды.

В условиях того времени, при иерархической зависимости Русской Церкви от Византии, в ней победило Византийское влияние. Преемники митрополита Никифора сумели привить русскому духовенству ненависть к Западу. В последствии она все более возрастала по причине провизантийской деятельности Киево-Печерского монастыря и высшего православного духовенства, столкновений с немецкими рыцарями в Прибалтике и в Северо-западной Руси, изоляции Руси от Запада из-за нашествия и порабощения Руси монголами в первой половине XIII в. до 1380 г. (Куликовская битва) и последующей борьбы России с Польско-Литовским государством за белорусско-украинские и русские земли.

Сейчас трудно точно определить дату полного отпадения Русской Церкви от единства с Апостольской Столицей. Во всяком случае, как пишет И. Пирлинг — иезуит, в своей книге "Россия и папский престол", М.,1912 г., в 1130 г. св. Бернард Клервосский уже мечтал о возвращении Руси к единству с Апостольской Столицей. Следовательно, русская Церковь к этому времени уже отпала от единства с Римом (Я. Пирлинг, Россия и папский престол, М., 1912 г.).

II-й этап: от образования Московского государства до начала династии Романовых.

Завоевание России татаро-монголами на длительный период изолировало Россию от общения с Западом и с Апостольским Престолом. После восстановления независимости российского государства от татаро-монгол Апостольская столица предринимает попытки восстановления общения с русским государством о восстановления церковного единства. Например:

1) осуществить воссоединение Русской Церкви с помощью Флоренийской Унии, подписанной греками в 1439 г. По этой Унии (=воссоединению) в состав русской католической митрополии, созданной в Польско-Литовском государстве, входили епископства: Киевское, Полоцкое, Смоленское, Брянское, Туровское, Луцкое, Владимирское, Холмское, Перемышльское, Галицкое. Влияния на Московскую Русь католические (Киевские) митрополиты не имели, т.к. духовное и светское руководство Московской Руси отвергло воссоединение Церквей.

2) в 1469 г. с помощью брака Софии Палеолог— племянницей Византийского императора Константина, с великим князем московским Иваном III (ее ошибочно считали сторонницей воссоединения Церквей, католичкой восточного обряда).

3) посредством посла Тевтонского ордена Николая Шонберга, иезуита Антония Поссевино, посредством воцарения на русский престол Лжедимитрия I, принявшего католицизм и других менее значительных попыток.

Русский историк С. Соловьев пишет: "в 1593 г. Казанский епископ Гермоген сообщает царю Федору Ивановичу о католической пропаганде в его епархии со стороны иностранцев-немцев, и о переходе русских в католическую веру. В связи с этим царь приказал воеводам запретить русским жить у немцев, а немцам запретил принимать к себе русских людей на жительство и не ссужать их деньгами взаймы" (С.Соловьев, “История России с древнейших времен”, М., 1959-1966 гг.).

III-й этап: от воцарения династии Романовых до Указа о веротерпимости 1905 г.

С воцарением в Москве Василия Шуйского в Московском государстве наступило Смутное время (борьба за власть Лжедимитрия II, боярских группировок и польского короля Сигизмунда III, закончившееся воцарением на русском престоле династии Романовых).

С окончанием Смутного времени в Московском государстве очень долго господствуют антипольские и антикатолические настроения. В течении десятилетий католикам было запрещено преступать границу России, тем более селиться на ее территории. Более чем на полстолетие были прерваны все отношения с Апостольской Столицей. Желание французского короля об основании в 1627 г. в Москве католической Церкви в связи с развитием франко-русской торговли было отвергнуто. В 1631 г. было решено не вербовать в русскую армию офицеров-католиков. Под угрозой смертной казни католикам были запрещены поездки через Россию в Персию (теперешний Иран) (У.Винтер, Папство и царизм, М., 1964 г.).

Однако, несмотря на антикатолическую направленность Московского государства, в нём в начале 17 века появляется католическое влияние. Хотя Московское государство давно было знакомо с Западом: оно вело с ним торговые дела, пользовалось плодами его просвещения, нанимало к себе на службу иностранных специалистов. Но это еще не было «влиянием» Запада на Московскую Русь, а всего лишь общением. Несмотря на заимствование с Запада, русское общество, в сохранении приверженности к своей старине, было единым. Оно было уверено в своей правоте, в своем идейно-моральном превосходстве над Западом.

"Влияние" же наступает, когда русское общество, воспринимающее Западную культуру, начинает сознавать превосходство Запада и постепенно перенимать его общественные нормы, жизненный порядок, взгляды. Почему именно в XVII веке начинает ощущаться Западное влияние, а не ранее? Ответ на этот вопрос ждет своего исследования. Мы же укажем лишь на наиболее известные причины.

Первая причина - всеобщее недовольство общества того времени, возникшее от невозможности удовлетворить свои и государства потребности старыми, привычными средствами. Перечислим некоторые из этих трудностей: разорение народного хозяйства Смутным временем, борьба с казачеством, войны со шведами и поляками, расстройство местного самоуправления и финансов, помещичьего землевладения из-за нежелания крестьян работать на помещиков, конкуренция иностранных купцов с русскими, восстание Разина, Церковный раскол (появление староверов) и т. д.

Вторая причина — более близкое знакомство русских в Смутное время с иностранцами, причем знакомство массовое. Из чего русские поняли, что иностранцы образованнее их, богаче и сильнее.

Третья причина - присоединение левобережной Украины с Киевом к России, в связи с чем русские испытали на себе культурное превосходство даже малороссийской культуры. В XVI в. русские смотрели на Москву как на центр и оплот всего православного Востока. Теперь же, проявившаяся во всем несостоятельность существующего порядка и неудачи, при попытках его исправить приводили к мысли о некачественности самих основ этого порядка, и мысли, что доморощенная старина не может дать средств для хорошей жизни. Тогда-то и начался перелом в умах, переоценка национальных обычаев и традиций.

В связи с все большим возрастанием Западного влияния на Московское государство, среди его граждан все более появлялось людей симпатизирующих западной культуре, а тем самым отблегчалось и проникновение в Московское государство католического христианства.

Вероятно, Апостольская Столица заметила этот идеологический кризис в Московском государстве и решила, что настал момент для миссионерской деятельности в России. По заданию конгрегации пропаганды веры для католической миссии в 1659 г. приехал в Московское государство священник, ученый, хорват Юрий Крижанич. Он хотел устроиться учителем в Москве, но был сослан на 15 лет в Сибирь, в Тобольск (В.О. Ключевский, Курс русской истории, М, 1956-1959 гг.). Существует мнение, что тайным миссионером по воссоединению Церквей, был митрополит, ученый, грек Паисий Лигарид, прибывший в Москву в 1662 г., Якобы он склонял русских к воссоединению Церквей (Д.А.Толстой, Римский католицизм в России, СПБ, 1876-1877 гг., тома 1 и 2).

В 1677 г. Турция начала войну с Россией за Украину. Россия нуждаясь в союзниках ищет их в католической Европе. Прежняя отчужденность к католикам ослабевает.

После присоединения части земель Украины и Белоруссии к России при царе Алексее Михайловиче усилились западные влияния в духовной жизни. Образованное украинское и белорусское духовенство воспитывалось во многом на польской католической культуре, которую они принесли с собой в Москву. Еще более благоприятная обстановка для католичества сложилась в период регентства царевны Софьи. В 80-е годы XVII в. в Москве начала действовать миссия Ордена иезуитов, приступившая к изданию книг на русском языке и открывшая школу, где стали обучаться не только дети иностранцев, но и русские. В это время в Москве возникла и первая русская католическая община, в которой были Палладий Роговский и Петр Артемьев.

После свержения Софьи верх взяла враждебная католичеству антизападная ориентация: иезуиты были изгнаны, диакон Петр Артемьев заточен в Соловки, где скончался, так и не отрекшись от католической веры, а глава русских латинофилов - монах и поэт Сильвестр Медведев был казнен на Красной площади.

В 1682 г. царем становится Петр I. Весной 1684 г. Священная Лига (Апостольская Столица, Австрийская империя, Польша, Венеция) хотела привлечь Россию к борьбе против Турок. Для осуществления этой цели весной 1684 г. в Москву прибыло посольство императора Австрийской империи. Среди прибывших было пять иезуитов. Они открыли школу для русских детей, выпускали религиозные книги на русском языке, их деятельность была успешной (русские граждане: Палладий Роговский и Петр Артемьев приняли католическую веру). Возможно таких обращений было и больше. В 1684 г. католик Гордон и другие католики строят в Москве католическую церковь и в Москве поселяются миссионеры. Вечный мир с Польшей (1686 г.) сблизили обоих соседей против крымских татар, за спиной которых стояла Турция. В России получают убежище сторонники английской династии Стюартов—католики Менезий и Гордон, принятые на русскую службу офицерами. В 1688 г. иезуиты были изгнаны из Москвы.

Большим скачком в увеличении масштабов общения с Западом и усиления его влияния на Россию, в том числе и со стороны католицизма, была модернизация российской жизни и освоения населенных католиками территорий, предпринятая Петром I и его последователями из династии Романовых.

12 декабря 1705 г. в городе Гродно Пётр издал акт о свободе католического богослужения, о свободе постройки католических церквей по всей России и религиозной деятельности католического духовенства, кроме иезуитов, с условием невмешательства его в государственные и гражданские дела.

Католики в большом количестве поселились в Москве, Петербурге, Туле, Казани, Архангельске, Астрахани, Азове. Число их с 1691 по 1712 г. в России возросло с 40 до 1200 человек (С.Соловьев, История России с древнейших времен; Д.А. Толстой, Римский католицизм в России).

Но терпимость Петра I к католикам-иностранцам не означала его терпимость к русским католикам, переход в католицизм рассматривался как государственное преступление. Между тем миссионерская деятельность католиков в Москве продолжалась. Там опять открыли училище, в котором в 1707 г. училось около 50 русских детей. Один из русских — Лодыженский вступил в орден иезуитов. В Россию приехали капуцины, францисканцы (Д.А. Толстой, Римский католицизм в России).

Католические церкви существовали уже в Москве, Петербурге и Астрахани. Много католических священников жили в России в качестве воспитателей, в семьях. В 1721 г. Синод разрешил смешанные браки католиков с православными с условием, что дети от таких браков будут крещены в православии (Д.А. Толстой, Римский католицизм в России). В 1724 г. в Петербург прибывают доминиканцы. В царствование Петра I, а именно: в 1728 г. властям стало известно о развернувшейся миссионерской деятельности среди русского дворянства Смоленской губернии. Многие русские дворяне принимали католическую веру. А один из обращенных даже уехал за границу, чтобы стать католическим священником (С.Соловьев, История России с древнейших времен).

При приемниках Петра I терпимость к католикам сохранялась. В царствование Екатерины II (1762-1796) резко выросло число приехавших иноземцев-крестьян, которым отводились незаселенные земли. В числе приехавших были и католики, получившие право на свободу своего исповедания, строительства церквей и ведения миссионерской работы среди своего населения. Но им было запрещено строить монастыри и обращать в католичество православных (С.Соловьев, История России с древнейших времен). Но особенно выросло число католического населения в России при царствовании Екатерины II за счет присоединения к России земель Польско-Литовского государства. В числе католического населения было много католиков византийско-славянского обряда из числа украинцев и белоруссов, которых Екатерина II стремилась перевести в православие. В 1773 и 1795 годах с помощью жандармов было переписано в православие около 1500000 мирян с более, чем 1500 человек духовенства и 2600 храмами. Монастыри были секуляризованы. Бывшего Киевского митрополита Феодосия Ростоцкого, оказавшего энергичное сопротивление переводу католиков в православные, Екатерина II арестовала и держала его в изоляции вплоть до смерти (И.Уминьский, История Церкви).

Несмотря на антикатолическую политику Екатерины II, католичество латинского обряда продолжало в России развиваться. Этому отчасти способствовало прибытие в Россию после французской революции 1789 г. большого количества французских эмигрантов, в том числе, католического духовенства. Ради них в 1790 г. в Москве был построен храм Св. Людовика. Распространению католичества латинского обряда способствовали также колонии немецких поселенцев-католиков, строивших новые католические церкви и восстановивших развалившиеся прежние католические церкви в бывших генуэзских владениях Новороссийского края, в Херсонесе. Стали массовыми поездки представителей дворянского и купеческого сословий в католические страны Запада. Но открытое принятие католицизма православным населением считалось государственной изменой. Поэтому принявшие католицизм русские или уезжали на Запад или исповедывали его в России тайно.

В период царствования Екатерины II и Павла I особую роль в поддержании католицизма в России сыграли иезуиты, поддерживаемые Екатериной II. Их число выросло со 100 до 349 человек (Д.А. Толстой, Римский католицизм в России). Им было доверено проведение школьной реформы в Белоруссии. Среди них в России было много выдающихся ученых.

В начале ХIХ века, знакомство офицерства, участвовавшего в европейских походах русской армии с положительными чертами западно-европейской жизни и реформаторские идеи молодого императора Александра I обусловили непродолжительный период относительной конфессиональной либерализации и филокатолических настроений. Именно в этот период отмечаются первые индивидуальные обращения в католицизм русских людей — почти исключительно из высших слоев общества.

Иозеф де Местр — посланник Сардинского королевства в России и католический миссионер, писал в начале 1816 г.: "Обращение умов к нашей вере чрезвычайно быстро, и переход в католицизм замечателен, как по числу лиц, так и по положению, занимаемому ими в обществе". "Что за отрадное зрелище!" — пишет Де Местр архиепископу Рагузкому: "какое множество обращений и какая быстрота в них, и это в самом высшем здешнем обществе!" ((Д.А. Толстой, Римский католицизм в России, т. 2, с. 208).

В царствование Александра I в России (не считая королевства Польского) было 14 католических семинарий латинского обряда. Много числилось духовных лиц на правах воспитателей в дворянских семьях. Всего действовало 21 мужской монашеских орденов и 9 женских. Монахи содержали школы, монахини тоже и занимались уходом за немощными и больными. Продолжала существовать при Александре и католическая Церковь византийско-славянского обряда. 14 февраля 1809 г. в стране были следующие униатские епархии: I) Митрополичья литовская; 2) Полоцкая архиепископская; З) Луцкая, 4) Брестская.

Монахи василиане имели 84 монастыря, монахини василианки — 10 монастырей. К этому времени в России было 2000 униатских священников при 1476 приходских храмах, 6 униатских семинарий, но в плохом состоянии (Д.А. Толстой, Римский католицизм в России).

Большой интерес вызывает Александр I в связи с его личным отношением к католической Церкви. Некоторые рассказывают, что незадолго перед своей смертью он желал воссоединиться с католической Церковью и заключения Церковной унии, а умирая стал католиком (И.Уминьский, История Церкви). При приемнике Александра I, Николае I (1825-55) положение католической Церкви ухудшилось. Главной причиной ухудшения было польское восстание в ноябре 1830 г. Николай I считал католическую веру, исповедуемую почти всеми поляками, причиной нравственной стойкости поляков царскому деспотизму, а Апостольскую Столицу и католическое духовенство царское правительство обвинило в поддержке восстания. С целью вырвать из-под польского влияния многочисленное немецкое население в иностранных поселениях Южной России и чтобы показать себя в хорошем свете перед Апостольской Столицей, Николай I в 1847 г. создал в Южной России Херсонское епископство, позднейшее Тираспольское со столицей в Саратове.

В период 1839-1875 гг. в России была уничтожена католическая Церковь византийско-славянского обряда. В царствование Александра I она насчитывала в своем составе около 1500000 человек.

В период царствования Николая I нам становятся известны первые попытки русских католиков объединиться и начать целеустремленную пропаганду, воздействие на общественное мнение России с целью обращения ее в католическую веру.

Особого внимания заслуживает декабрист, католик, полковник М. С. Лунин. В Париже образуется кружок русских католиков. В Риме и Лондоне также имелись русские католики, даже члены монашеских орденов. Много сделал для распространения католического учения среди русских И. Гагарин, ставший католиком в 1842 г., а с 1843 г. — иезуитом. Он побуждает П. Я. Чаадаева опубликовать в сентябре 1836 г. его 1-е философское письмо. В начале 1840 годов иезуитами, кроме И. Гагарина стали Мартынов и Балабин. В 1840 г. в орден барнабитов в Риме вступил князь Волконский, в том же году В. С. Печерин, оставив должность преподавателя греческой словесности в Московском университете, уезжает за границу, и в Бельгии вступает в орден редемптористов (У. Винтер, Папство и царизм, М., 1964 г.; М.Гершензон, Жизнь В.С.Печерина, М., 1910 г.).

Очень большое значение для пробуждений симпатий к католичеству сыграли философские письма П. Я. Чаадаева, по духу своих писем он был настоящий католик. Чаадаев был убежден, что католичество — это именно та форма религии с помощью которой можно решить все наболевшие вопросы в России.

В 1866 г. перешла в католичество дочь бывшего государственного канцлера России графа Носсельроде. Перешла в католичество Зинаида Волконская - сестра Марии Волконской, жены декабриста Волконского и, вероятно, много других (У. Винтер, Папство и царизм).

В конце XIX в. сторонником воссоединения Церквей на основе католического учения становится русский философ Владимир Сергеевич Соловьев Его труды стали сильнейшим средством в пропаганде католичества в России. При его жизни тайная деятельность русских католиков в России при непосредственном его участии начинает принимать организационные формы. Одним из активных русских католиков является Николай Толстой, сын обер-гофмейстера А. Н. Толстого, ставший католическим священником и за распространение католичества в России дважды арестовывавшийся и приговаривавшийся к ссылке. В Твери он встречается с В. Соловьевым и организует тайный съезд русских католиков византийско-славянского обряда — сторонников воссоединения Церквей. Позднее в Нижнем Новгороде вновь состоялся тайный съезд сторонников воссоединения Церквей. О состоявшемся в Н. Новгороде съезде узнала полиция, были произведены аресты, в т.ч. арестован был священник А. Зерчанинов (А.С.Панкратов, Ищущие Бога, М., 1911 г.).

IV-й этап: от Указа о веротерпимости 1905 г. до 1920-х годов.

17 апреля 1905 г., под влиянием развития демократического процесса в Российской империи в царствование Николая II (1894-1917), царское правительство издало указ о веротерпимости. Документ этот, хотя и сохранял прежние привилегии православной Церкви, но разрешал православным менять свое вероисповедание. В связи с указом о веротерпимости в России окрепли надежды на воссоединение католической и православной Церквей. Для пропаганды воссоединения Церквей и обмена мнениями по этому вопросу всех работающих в этом направлении в 1908, 1909, 1911 гг. созываются общеславянские конгрессы в Моравии, в городе Велеграде (У. Винтер, Папство и царизм).

Оживилась деятельность за воссоединение Церквей и в русском обществе, в среде интеллигенции, православного духовенства и дворянства. Переходят в католичество князь Белосельский, православные священники: С.Веригин, И.Сторожев, А.Зерчанинов, Е.Сусалев, А.Дейбнер, Абрикосов, А.Еврейнов, А.Сипягин.

В Москве вокруг C. Соловьева (племянника умершего Вл. Соловьева) собирается люди, хотящие воссоединения православной Церкви с Апостольской Столицей (У.Винтер, Папство и царизм). В 1911 г. председатель Совета Министров Столыпин дает согласие на создание русской католической Церкви и ее экзархата. В Петербурге и Москве создаются общины этой Церкви, открываются ее храмы, где обряд и язык богослужения те же, что и православной Церкви, но учение католическое.

В 1906 г. А. Зерчанинов основал в Петербурге русскую католическую Церковь (А.С.Панкратов, Ищущие Бога, М., 1911 г.). Появилась на русском языке и католическая печать. Начавшееся движение за воссоединение Церквей в России было приостановлено 1 Мировой войной 1914-1917 г. Было отменено разрешение на создание русской католической Церкви, прекращено издательство католических журналов "Вера и жизнь" и "Слово истины" (У.Винтер, Папство и царизм).

После свержения монархии в России и образования Временного правительства снова оживляется деятельность русских католиков. В Петрограде были собраны представители русской католической Церкви и с 29 по 31 мая 1917 г., под председательством А. Шептицкого состоялся ее синод. 8 августа 1917 г. Временное правительство дало этой Церкви право на легальное существование. Состоявшийся синод избрал священника Леонида Федорова экзархом русской католической Церкви и утвердил ее церковный устав из 68 пунктов. 1 марта 1921 г. Апостольская Столица утвердила Л. Федорова экзархом русской католической Церкви (Э.Винтер, Политика Ватикана в отношении СССР 1917-1968 гг., 1977 г.).

В первые годы после революции власти, проявлявшие относительную терпимость к протестантам и старообрядцам (к ним относились как к гонимым самодержавием меньшинствам), по отношению к католичеству (как, впрочем, и к православию) выказывали особую нелюбовь. Большевизм, вышедший из социалистического движения, в полной мере разделял присущие ему антикатолические стереотипы и предрассудки.

В 20-е годы в ходе атеистических репрессий против всех российских конфессий наметилось уникальное, трудно представимое даже сейчас сближение католиков и православных. В обстановке тотальных религиозных репрессий патриарх Тихон и некоторые другие видные представители православного епископата, до того в любви к Ватикану не замеченные, проявляют к католикам интерес, сами благосклонно относятся к экуменическим контактам.

Разгром Католической Церкви начался в 1922 году (в ходе кампании по изъятию церковных ценностей) показательным процессом над архиепископом И. Цеплаком и прелатом А. Буткевичем и фактически завершился в середине 30-х годов полной ликвидацией легальных католических структур. Перед войной реально функционировал лишь один костел в Москве.

V-й этап: от 1920-х годов до конца СССР.

До октября 1917 года Католическая Церковь в России была одной из крупнейших. На территории нынешней РФ существовали две католические епархии и экзархат католиков восточного обряда, 331 католический приход; практически во всех крупных городах России было хотя бы по одному костелу. Функционировала хорошо отлаженная система благотворительных и образовательных организаций.

Антикатолицизм сталинской империи был идеологически закономерен. В идеологии послевоенного режима причудливо сплеталась ментальность революционеров и черносотенцев, Чернышевского и Пуришкевича: оба они ненавидели Ватикан и видели в нем угрозу “светлым идеалам”.

Последующие 30 лет постепенного разложения коммунистической идеологии делали общество все более терпимым к религии, однако к католичеству этот процесс прямого отношения не имел — одни были заняты утверждением значения Православной Церкви в деле строительства русской культуры и русского государства, а другие — духовными поисками, уходившими в сторону оккультно-магической религиозности. Католицизм находился от всего этого в стороне — ведь присущая ему вселенскость противопоказана религиозному национализму, а стройная догматика и духовная дисциплина далеки от примитивных поисков “чудесного”.

И все же в 70-е годы русский католицизм неожиданно возникает вновь. В отличие от XIX века, когда большинство католических обращений приходилось на аристократию и интеллигенцию, теперь в католичество чаще обращаются люди, считавшие себя православными. Филокатолические настроения проникают в среду православного духовенства. В Ленинграде известное пробуждение интереса к католицизму приходится на время пребывания на митрополичьей кафедре Никодима (Ротова). Под его непосредственным влиянием в православной церковной среде возникают прокатолические настроения, и тяга некоторх священников к “христианскому единству”. В Москве последователями православного священника Александра Меня создается католическая община Владимира Никифорова, разгромленная КГБ в 1983 году. Католицизм возрождается путем личного обращения к новой вере отдельных личностей.

В период горбачевской перестройки происходит легализация в СССР Греко-католической Церкви на Украине и постепеное восстановление её структур. С приходом Ельцина к власти возник интерес и симпатия не только к политическим, культурным и экономическим, но и к духовным ценностям Запада. Традиционный русский изоляционизм — и коммунистический, и националистический — на короткое время был ослаблен и дискредитирован.

§2. Свящ. Бронислав Чаплицкий. История гонений. Католичество в России.

(Источник: Книга памяти. Мартиролог Католической церкви в СССР. Авторы-составители: о. Б. Чаплицкий, И. Осипова. М.: "Серебряные Нити", 2000, гл. XIX-LXIII).

Католичество в царской России находилось в очень сложном положении, поскольку былa религией покоренных народов. Любые их освободительные восстания затрагивали и Церковь, которая не могла осуждать своих детей, поэтому после их разгрома репрессии обрушивались также и на нее. Кроме того, в силу особенности устройства Католической Церкви, имевшей свой центр за пределами страны, церковная жизнь от Петра I до Николая II проходила в непрерывной борьбе за сохранение ее независимости, за возможность беспрепятственно поддерживать связи с Ватиканом.

Вслед за Петром I, подчинившим государству Православную Церковь, императрица Екатерина II хотела подчинить ему и Церковь Католическую, находившуюся на территориях, приобретенных в результате разделов Речи Посполитой. С этой целью, сразу после первого раздела, она создала новую “белорусскую” епархию и сохранила в Российской империи орден иезуитов, упраздненный Папским Престолом в 1773 году, и самочинно изменила границы существовавших ранее епархий. Во времена Павла I и в начале царствования Александра I положение Католической Церкви несколько улучшилось, но все же в 1820 году иезуиты были изгнаны из страны.

Вследствие польских восстаний 1830 и 1863 годов на Католическую Церковь в России обрушились репрессивные указы. Окончательно была ликвидирована Греко-Католическая Церковь, запрещены почти все ордена, а их монастырское имущество национализировано, возникли трудности при назначении достойных епископов в вакантные епархии, правительство вмешивалось в управление церковными делами и в религиозное обучение. “Непокорные” оказывались в бедственном положении, так как за участие в антиправительственных выступлениях они ссылались, а их земли и имущество переходили в чужие руки. Но, несмотря на то, что Католическая Церковь находилась в стесненных условиях, она жила: существовали епархии, строились храмы и часовни, работали духовные семинарии. Всего на территории Российской империи (без Царства Польского) к 1914 году находилось 1158 приходов, 1491 храм, 1358 часовен, 2194 священника и 5 миллионов верующих.

Указ Николая II о веротерпимости от 1907 года был первым законодательным актом, немного улучшивший положение католиков в России, но и после него государство подвергало католических священников наказаниям, в частности, “заключению в монастырь”, в чем мы можем убедиться, читая биографии священнослужителей.

Февральская революция 1917 года облегчила положение католиков, поскольку Временное правительство дало всем вероисповеданиям полную свободу. Постановление об отмене национальных и вероисповедных ограничений, освобождение греко-католического митрополита А. Шептицкого, легализация деятельности Русской Католической Церкви, создание специальной комиссии при Министерстве Внутренних дел, восстановление в должности Виленского епископа Э. Роппа, отправка в Рим посланника А.И. Лысаковского для установления отношений с Ватиканом — эти и другие действия Временного правительства давали основание полагать, что со статусом “покровительствуемой” Церкви покончено, и заложены основы ее полной автономии”.

ИЗМЕНЕНИЯ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Законодательство

Благоприятные условия, созданные после Февральской революции, внушали надежду, что и большевистская власть, благосклонная к трудящимся и угнетенным народам, не будет притеснять ранее гонимую Церковь. Такое впечатление сложилось, когда 2 декабря 1917 года архиепископ Эдуард фон Ропп занял кафедру Могилевской митрополии. Эта епархия была вакантной с 1914 года, и ее принял епископ, избранный депутатом 1-й Государственной Думы и в 1907 году отправленный в ссылку за несогласие с правительством по вопросу отношения к католикам. Архиепископ был прекрасно подготовлен к выполнению новой задачи. Он происходил из знатной лифляндской семьи, получил образование за границей, имел опыт епископского служения в Саратове и Вильно, где им был организован Христианско-демократический Союз, от которого он и был избран в Думу.

Большевистская власть, однако, с первых дней своего существования была настроена антирелигиозно. Исходя из определения Маркса, что религия не более чем надстройка над материальным базисом, Ленин утверждал, что покончить с Церковью можно, только лишив ее собственности. С самых первых дней власть Советов воплотила этот тезис в жизнь. Декрет о Земле от 8 ноября 1917 года лишал Церковь прав собственности на землю. Декрет от 17 декабря все земельные угодья, включая церковные, передавал в собственность государства. Декретом от 24 декабря все учебные заведения передавались в ведение Комиссариата просвещения, следовательно, и Церковь лишалась всех академий, семинарий, училищ. 31 декабря 1917 года перестал считаться законным церковный брак.

С начала 1918 года посыпался целый град декретов и постановлений, направленных на удушение Церкви. Так, 20 января 1918 года был опубликован Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, а 23 января был разослан Приказ Народного Комиссара государственного призрения о прекращении выдачи средств на содержание церквей и священнослужителей. Декрет от 2 февраля 1918 года лишал Церковь всего имущества, движимого и недвижимого и права приобретать его, прекращались любые государственные субсидии всем религиозным организациям. С этого времени религиозные общества могли арендовать необходимые для богослужений помещения (храмы) и предметы, но на условиях “бесплатного пользования” только после получения на это разрешения властей, однако передаваемое религиозным обществам имущество, облагалось налогом. Во исполнение этого декрета у Церкви сразу же были отняты сотни храмов и монастырей как особо ценные памятники истории или архитектуры, подлежащие переходу под “охрану государства”, были закрыты и все банковские счета религиозных ассоциаций. Названный выше Декрет запрещал также и “преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях”. С этого времени считалось преступлением обучать религии, хотя бы и “частным образом”, детей и молодежь до восемнадцати лет. Тогда 19 апреля 1918 года было объявлено о создании при Наркомате юстиции “Ликвидационной комиссии” по проведению в жизнь Декрета от 20 января 1918 года, которая инициировала новые постановления карательного характера.

После опубликования Наркоматом юстиции пресловутой Инструкции от 24 августа 1918 года началась упорная борьба вокруг “договоров” о пользовании храмами, продолжавшаяся вплоть до конца 1920 года. На волне политических перемен в некоторых католических приходах стали возникать комитеты мирян для защиты храмов и духовенства. В январе 1919 года был организован Центральный комитет римско-католических общин Могилевской епархии. Этот орган принял устав, часть положений которого вызвала несогласие духовенства. На совещании петроградского духовенства с участием архиепископа Э. Роппа состоялось обсуждение проблемы церковных советов. Учитывая создавшуюся к тому времени обстановку, архиепископ обязал настоятелей избирать на общих собраниях верующих 20—30 полномочных представителей от прихожан, с тем чтобы председателем этого совета становился настоятель, который и должен был распоряжаться кассой храма, а все переговоры мирян с властями — согласовываться с настоятелем. Целью Центрального комитета было объединение приходских советов, организация защиты и помощи епархиальному управлению. Он действовал в течение полутора лет и энергично протестовал против антирелигиозных акций властей, беря под защиту архиепископа и священников.

Эту решимость преданных Церкви мирян невозможно сравнить с обстановкой в глубинке, где католиков было немного, а священники отдалены друг от друга, и все подвергались репрессиям со стороны часто менявшейся власти, наводившей там свои порядки. Об этом свидетельствует хотя бы “Телеграмма отдела управления губревкома Томскому уревкому” от 7 апреля 1920 года, требовавшая предоставить сведения о количестве храмов в городе, числе верующих, возможности использования храмов для общественных нужд. В самой телеграмме находились такие понятия, как “утилизация церквей на общеполезные нужды”. Местные коммунисты, имевшие иногда католические корни, выслуживаясь перед властями, действовали быстро и расправлялись со священниками, не дожидаясь одобрения сверху.

Новая политическая обстановка и Церковь.

На положение Католической Церкви в Советской России повлияла также общая политическая ситуация, сложившаяся после Первой мировой войны. Возникли новые независимые государства: Польша, Литва, Латвия, Эстония. Немалая часть активных прихожан покидала Советскую Россию: одни католики возвращались на историческую родину, другие бежали от голода. Все это еще более усугубила гражданская война, и католики стали заложниками государственных интересов. 29 апреля 1919 года в Петрограде был арестован митрополит Э. Ропп, а на следующий день — несколько священников. Волна арестов прокатилась также по Белоруссии. Церковь настаивала на том, что храмы — ее собственность и не могут принадлежать советскому государству. Большое значение имел также протест архиепископа Я. Цепляка от 29 сентября 1919 года против национализации церковного фонда. Католическое духовенство, поддерживаемое приходскими комитетами, не только отказывалось разрешить подписание договоров о пользовании храмами, но добивалось также свободы преподавания Закона Божьего. Священники на своих собраниях обсуждали вопрос об отношении к коммунизму как к антихристианскому учению и старались оградить прихожан от его влияния.

2 апреля 1920 года был арестован архиепископ Я. Цепляк. Церковные комитеты разослали телеграммы протеста в самые высокие инстанции, ответом властей стали массовые аресты мирян, многие из которых были отправлены в лагеря. Во избежание дальнейших репрессий среди католиков архиепископ Я. Цепляк 15 апреля написал заявление, обязуясь “способствовать успокоению умов”, и через два дня был освобожден, но за ним было установлено наблюдение.

Священников арестовывали снова и во время польско-советской войны. 18 марта 1921 года в Риге был подписан завершающий войну мирный договор, в VII статью которого было внесено право Католической Церкви в России самостоятельно осуществлять свою деятельность “в пределах внутреннего законодательства”. Однако именно это законодательство было полностью антицерковным и антирелигиозным, как уже говорилось раньше, и потому эта статья не облегчала положения католиков в Советской России. Но благодаря Рижскому договору многие поляки, литовцы, латыши, эстонцы, в том числе и священники, смогли принять гражданство новых государств, не уезжая из России.

Изъятие церковных ценностей.

Новый повод к преследованию Церкви появился в связи с голодом в Поволжье и на юге России. И Папа Римский Бенедикт XV, и проживавший в Польше Могилевский архиепископ Э. Ропп организовали помощь голодающим. Благодаря соглашению Ватикана и Советской России стало возможным открыть Миссию помощи голодающим. Вновь избранный папа Пий XI сам выделял пожертвования и призывал весь мир спешить на помощь. Комиссия во главе с американским священником иезуитом Э. Уолшем прибыла в Россию 25 августа 1922 года и развернула широкомасштабную деятельность.

Несмотря на это, большевики воспользовались голодом, чтобы начать акцию по изъятию ценностей, и ответственным за нее решением Политбюро РКП (б) от 11 ноября 1921 года был назначен Л. Троцкий. Последовали новые постановления властей, прежде всего Декрет ВЦИКа от 23 февраля “О порядке изъятия ценностей, находящихся в пользовании групп верующих”. Его жертвами стали храмы различных конфессий.

Папа Римский заявлял о готовности выкупить церковные ценности, в том числе и принадлежавшие Православной Церкви, да и сами верующие готовы были отдать деньги и личные ценности, чтобы не допустить попрания святынь. Однако для властей было важно изъятие именно церковных ценностей, которое проводилось как в православных, так и в католических храмах. Во многих местах прихожане активно протестовали, кое-где им даже удавалось вместо церковных отдавать свои собственные драгоценности. Сопротивление изъятию ценностей, а также упорный отказ приходских общин от подписания “договоров” привели к новой волне закрытия церквей.

Попытка развала Церкви.

Ответом властей на протесты католиков стало то, что в начале 1923 года все католические церкви были опечатаны. Священники служили на квартирах, а верующие направляли в различные государственные инстанции многочисленные петиции с просьбами об открытии храмов, обращались за помощью в международные организации, в том числе и в Комиссию помощи голодающим. Но власти опять реагировали на это по-своему. 2 марта 1923 года архиепископ Цепляк и 14 священников из Петрограда были вызваны в Москву, чтобы предстать перед Революционным Судом. Первый Московский процесс показал истинные намерения новой власти, для которой была неважна реальная вина подсудимых. Обозначив религию как враждебное явление, советская власть начала физическое уничтожение “врагов”.

Тогда же советское правительство нашло для себя еще одну выгоду: когда требования освободить какого-нибудь священника были очень настойчивы, оно соглашалось обменять его на коммунистов, арестованных в Польше или прибалтийских странах. Благодаря таким обменам уцелел архиепископ Я. Цепляк и многие другие осужденные священники. Бывало и так, что священник, освобожденный по обмену, с началом Второй мировой войны снова попадал в руки коммунистов, а то и фашистов, и тогда его догоняла смерть. Кроме того, органами ГПУ часто практиковался и выкуп осужденного католика за большую сумму денег: например, была выкуплена братом из Соловецкого лагеря Ю.Н. Данзас.

Сразу же после захвата власти большевики захотели внести разлад в Церковь изнутри. В Православной Церкви это привело к настоящему расколу, в Католической — раскола не произошло, однако многих священников власти угрозами и обещаниями пытались заставить это сделать.

Религиозное образование.

Отсутствие семинарий ослабляло Церковь. Поэтому в Ленинграде, Киеве и некоторых других городах эти учебные заведения создавались подпольно. Впервые семинарию в Петрограде попробовали открыть в 1921 году. Ректором ее стал А. Малецкий, а после арестов 1923 года — М. Рутковский, на чьей квартире и проходили занятия. Только двое из кандидатов: Б. Юревич и Ю. Цимашкевич — окончили курс и в 1925—1926 годах были рукоположены на Украине отставным епископом А. Церром.

Вторая попытка была связана с переговорами между Москвой и Ватиканом, которые, однако, ни к чему не привели, и тогда было решено с октября 1926 года начать новый набор учащихся (А. Малецкий в то время уже был епископом). Собралось восемь человек, занятия проходили на квартире священника А. Василевского. Кандидаты, работавшие в государственных учреждениях, были вынуждены заниматься по вечерам. Однако уже 14 января 1927 года на квартире ректора был произведен обыск, он сам и другие священники были арестованы: староста семинаристов К. Тысовский был осужден на 5 лет лагерей. Привлеченный к делу священник П. Хомич был осужден на 10 лет лагерей, а двенадцать мирян, проходивших по этому делу, были отправлены в ссылку.

Новая попытка епископа А. Малецкого организовать духовную семинарию привела к аресту и его самого, и семинаристов. Доказательством “преступлений” епископа были вечера для молодежи, проповеди, контакты с другими священниками, получение из-за границы календарей или денег. Для Житомирской епархии священники готовились в Польше и потом тайно переходили границу. Возможность получения духовного образования появилась позднее и в Риме — в Коллегии “Руссикум”, организованной при Конгрегации Восточных Церквей.

Помимо подготовки новых священников огромное значение придавалось также и обучению детей Закону Божьему. Формально это было запрещено, но священники более прислушивались к голосу Бога и Церкви, чем властей. Верующие организовывали различные просветительские и религиозные кружки, и это была обычная церковная деятельность, отвечавшая потребности людей в развитии духовной жизни. Но в понимании властей эти кружки были антисоветскими организациями, подрывающими государственные устои.

Действовали, хотя и тайно, монастыри. Существовало несколько монашеских общин в Ленинграде, в Москве и на Украине. Все они были разгромлены советской властью, а члены общин приговорены к длительным срокам заключения.

Особенному давлению подвергались “двадцатки”. С одной стороны, они были изобретением советской власти, поэтому духовенство поначалу их опасалось. Их создание нарушало канонические правила Церкви, и возникало опасение, что власть может использовать все средства для полного подчинения себе этих “двадцаток”. Однако, в целом, они оказались защитой Церкви, поскольку несли ответственность за приходские дела, давали верующим возможность помогать нуждающимся, в том числе священникам-“лишенцам”, особенно находившимся в заключении и ссылке. Многие из них выжили только благодаря самоотверженной помощи прихожан. Члены “двадцаток” неоднократно арестовывались вместе со священниками и их личными помощниками: органистами, ризничими, домработницами.

Реорганизация и уничтожение церковных структур.

Репрессии, а также атеистическая пропаганда ослабляли Церковь. Многие священники находились в заключении, некоторые были высланы за границу. В СССР не осталось ни одного католического епископа, не считая престарелого, давно отошедшего от дел Тираспольского епископа А. Церра, проживавшего на Украине, и епископа К. Сливовского из Владивостока, полностью изолированного от епархии. Поэтому Папа Римский Пий XI учредил при Конгрегации Восточных Церквей Комиссию “Pro Russia” для координирования помощи Церкви в России. Ватикан пытался по дипломатическим каналам связываться с советским правительством, чтобы найти выход из сложившегося положения. Официальные переговоры успеха не имели, но посланник Ватикана епископ М. Д'Эрбиньи приезжал несколько раз в Россию в 1926 году и смог восстановить разрушенную структуру Католической Церкви, назначить апостольских администраторов и некоторых из них хиротонисать во епископы.

К этому времени на территории Советского Союза администрация Католической Церкви имела следующую структуру:

1. Могилевская архиепархия, включавшая центральную и северную части Европейской России и северо-восточную (советскую) часть Белоруссии;

2. Минская епархия (восточная ее часть находилась в составе СССР);

3. Житомирская епархия, в большей своей части находилась на территории Советской Украины (туда входили северная и центральная часть Украины);

4. Каменец-Подольская (Каменецкая) епархия — полностью на территории СССР (Южная Украина);

5. Тираспольская епархия, включавшая Поволжье и южную часть Восточной Украины;

6. Владивостокская епархия, образованная 3 февраля 1923 года (Восточная Сибирь и Дальний Восток);

7. Апостольский Викариат Сибири (западная часть Сибири и Средняя Азия);

8. Апостольский Викариат Крыма и Кавказа, образованный, вероятно, во время гражданской войны в южной части Тираспольской епархии;

9. Апостольская администратура для католиков армянского обряда;

10. Экзархат Греко-Католической Церкви в России.

Проведенная тайная реорганизация была призвана восстановить иерархию Католической Церкви в России. Лишение юрисдикции епископов, проживавших за пределами СССР: Минского — С. Лозинского, Могилевского — Э. Роппа, Житомирского — А. Шеленжека, Тираспольского — И. Кессле-ра, — было попыткой оградить Церковь от обвинений в иностранном вмешательстве.

Были созданы следующие администратуры: Москва — епископ П.-Э. Неве, Могилев и Минск — епископ Б. Слоскан, Ленинград — епископ А. Малецкий, Харьков — священник В. Ильгин, Казань, Самара, Симбирск — священник М. Иодокас, Одесса и Крым — епископ А. Фризон, Северный Кавказ — священник И. Рот, Поволжье — священник А. Баумтрог, Закавказье — священник С. Лемуров, Житомирская епархия — священник Ф. Скальский, Каменецкая епархия — священник Я. Свидерский. Особенными полномочиями обладал Московский администратор, французский гражданин, епископ П.-Э. Неве.

Однако вскоре чекисты докопались до этих тайных назначений, и новые администраторы подверглись различным репрессиям. 9 июля 1926 года был арестован первым Житомирский администратор священник Ф. Скальский. Администратор Минско-Могилевский епископ Б. Слоскан во время богослужения в Витебске 14 ноября 1926 года публично объявил о своем назначении и епископском сане. Поэтому ГПУ установило за ним постоянное наблюдение и через несколько месяцев арестовало. 25 апреля 1929 года был арестован администратор Каменецкой епархии о. Ян Свидерский. Не легче сложилась судьба ленинградского администратора о. А. Малецкого, который неоднократно арестовывался, а в 1930 году в возрасте 69 лет был выслан в Сибирь. Администратор М. Иодокас также был арестован и выслан.

Еще более трагично складывалась жизнь у администраторов-немцев, погибших позднее мученической смертью. Епископ А. Фризон так и не смог поселиться в Одессе. Практически он служил только в Симферополе, подвергаясь частым арестам, а при последнем аресте был расстрелян. Апостольский администратор Поволжья о. А. Баумтрог был арестован с группой священников и мирян и погиб в лагере. Администратор Северного Кавказа священник И. Рот неоднократно арестовывался, ссылался и позднее был расстрелян. Похожи были судьбы администраторов Закавказья — армянского и латинского обряда. Тюрьмы, лагеря и ссылки перенес и экзарх Греко-Католической Церкви в России Л. Федоров, умерший в последней ссылке.

Но даже в таких условиях Церковь продолжала существовать. Ленинград получил еще двух епископов. Первым был коадъютор епископа А. Малецкого о. Ф. Матулянис. Когда же он оказался в лагере и потом выехал по обмену в Литву, епископ Неве тайно хиротонисал в Москве французского священника из Ленинграда Жана (Иоанна) Амудрю, который вскоре был выдворен из Советского Союза. Сам же Неве, благодаря защите посольства Франции, продержался в СССР в очень стесненных условиях до 1936 года, но после выезда во Францию на лечение уже не смог вернуться в Москву.

Так завершилась попытка папы Пия XI восстановить иерархию Католической Церкви в СССР, где к 1939 году уже не осталось ни одного местного католического священника, находившегося на свободе.

Молитвенный крестовый поход

Во многих странах раздавались голоса, требовавшие от Папы Римского публичного осуждения действий советских властей. Папа опасался, что после такого выступления положение католиков в Советском Союзе еще более ухудшится. Никакие переговоры представителей Ватикана с советским правительством не давали ни малейших результатов — в СССР продолжались аресты священников, закрытие храмов, идеологическое и физическое уничтожение Церкви. Когда стало ясно, что все легальные и нелегальные попытки сохранить Церковь в СССР оказались безуспешными, папа Пий XI, который очень трезво оценивал ситуацию, уступил давлению с разных сторон и прервал свое молчание. 9 февраля 1930 года в ватиканской газете “L'Osservatore Romano” появилось его письмо от 2 февраля, адресованное викарному епископу Рима кардиналу Б. Помнили, — “Требование предоставления священных прав, жестоко попираемых на территории России”. В этом письме осуждались действия советских властей по отношению к религии. Там же он напоминал о своих усилиях, связанных с Генуэзской конференцией 1922 года, направленных на предоставление верующим в России гарантий религиозной свободы. Кроме того Пий XI писал о своем выступлении в защиту патриарха Тихона, о помощи голодающим в России, организованной Католической миссией, спасшей от голода 150 тысяч детей, однако, несмотря на огромную необходимость в ней, запрещенной властями. Далее он упоминал заключенных епископов Б. Слоскана и А. Фризона, а также экзарха католиков восточного обряда Л. Федорова. Папа также осуждал и кощунственную антирелигиозную кампанию, оскорблявшую чувства верующих. Выражал свое сочувствие страдающим людям. Призывал к покаянной молитве.

Призыв Пия XI получил широкий отклик и поддержку во всем мире, и не только среди католиков. Так начался знаменитый молитвенный крестовый поход в защиту верующих в СССР. И хотя весь мир выражал свою солидарность с Папой и верующими в России, в самом СССР этот призыв вызвал волну ярости и обвинений в адрес Пия XI. Коммунистическая пресса обвиняла его в попытке организовать военную агрессию против СССР. О положении Церкви в СССР свидетельствует тот факт, что Московский митрополит Сергий Старгородский присоединился к нападкам на Папу, говоря в своих выступлениях о том, что преследования верующих связаны не с верой, а вызваны их антиправительственной и контрреволюционной деятельностью. Это утверждение было хорошо известно и распространялось всеми средствами массовой информации, так что не было сомнения в том, кто является его настоящим автором.

И хотя в газетах продолжались нападки на Папу, его призыв заставил высшие власти СССР приостановиться и сдержанно покритиковать слишком варварские методы борьбы с религией. Тем не менее при арестах священники и в дальнейшем обвинялись в шпионаже в пользу Ватикана, что свидетельствовало об опасности, какую представлял для огромного СССР маленький Ватикан.

МЕТОДЫ БОРЬБЫ С ЦЕРКОВЬЮ

Выше мы уже перечислили методы борьбы с религией, какие применяла советская власть сразу после революции. Это были прежде всего указы, ликвидировавшие собственность Церкви, лишавшие ее прав, разрушавшие ее единство, отбиравшие предметы культа, устранявшие священников от влияния на приходские дела, запрещавшие религиозное обучение и воспитание, уничтожавшие церковную иерархию. Церковь обезглавленная, с обрубленными руками, уже не была социальной силой, не имела возможности широко влиять на людей. Она становилась прибежищем людей старых или наоборот — самых стойких, осознававших ценность веры и готовых за нее страдать, поскольку было необходимо противостоять не только физическому насилию, но и натиску атеистической пропаганды, которая велась очень активно.

Атеистическая пропаганда

Для более успешной борьбы с религией 7 февраля 1925 года Емельяном Ярославским был организован Союз Безбожников. Но его фундамент был заложен намного раньше. 19 марта 1922 года В. И. Ленин писал В. Молотову: “Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать”.

В войне с религией большевики использовали “тайный орден рыцарей революции” — ВЧК (позже НКВД) и секретную Антирелигиозную комиссию при ЦК ВКП(б), где в обстановке строжайшей секретности разрабатывались планы тотального подавления Церквей. Ее председателем был Е. Ярославский, его заместителем — начальник 6-го отделения ЧК Е. Тунгов. Эта комиссия изобретала способы раскола Церквей, создавая различные “реформаторские” группы, особенно этот метод применялся по отношению к Русской Православной Церкви.

С 1929 года Союз Безбожников становится более активным, что отразилось в изменении названия: Союз Воинствующих Безбожников. Эта организация, типичная для коммунистического государства, объединяла не только добровольцев или фанатиков, она также была близко связана со всеми структурами власти и ГПУ, тесно сотрудничала с отделом общей пропаганды, комсомольской и пионерской организациями, поддерживала отношения с Интернационалом, с зарубежными коммунистическими партиями. Союз стал массовой организацией для всех профессиональных и возрастных категорий населения. Безбожие пропагандировалось везде: на заводах, в школах, в колхозах и даже в тюрьмах. Уже в 1922 году Ярославский основал издательство “Атеист”, которое наводнило страну журналами, брошюрами, плакатами, высмеивавшими религию, духовенство и верующих. А вскоре, 21 октября 1922 года, появился журнал “Безбожник”, выходивший на языках народов Советской России и имевший специализации: для рабочих, молодежи, колхозников и т.д. Общий тираж атеистической прессы в то время составлял 44 млн. экз. Антирелигиозные издательства располагали всеми материальными и техническими средствами.

Эта пресса имела широко развитую сеть корреспондентов и агентов, отслеживавших религиозную жизнь на местах. Упоминавшиеся в их статьях лица были практически обречены. Особенным достижением антирелигиозной пропаганды было создание новой, атеистической лексики. Вместо слова “религия” говорилось “предубеждения”, “предрассудки”, “религиозный фанатизм”, “религиозная идеология”. Понятие “вера” заменялось словами “суеверие”, “невежество”, “отсталость”, “реакционное мышление”.

Отделения Союза Безбожников, кроме пропаганды в печатных изданиях, устраивали также театрализованные представления, высмеивавшие религию; митинги, на которых звучали требования закрытия церквей и осуждалась шпионская деятельность духовенства; создавали музеи атеизма, а по случаю религиозных праздников устраивали атеистические манифестации и выступления; организовывали курсы атеистической пропаганды. Активисты Союза распространяли антирелигиозные издания, следили за людьми, участвовавшими в религиозных мероприятиях, доносили на них. В 1926 году программу Союза Безбожников утвердила ВКП(б).

Стоит упомянуть об одной из таких манифестаций, организованной Союзом Безбожников в Минске 18 января 1930 года с участием военных, комсомольцев, профсоюзов, спортивных и других организаций. После шествия по улицам города с антирелигиозными транспарантами состоялся митинг — на площади Свободы перед католическим Кафедральным собором. Во время этого мероприятия было сожжено множество изображений святых и принята резолюция, требовавшая закрыть все храмы в Минске и снять колокола — в течение месяца. Аналогичные манифестации организовывались и в других городах. В Ленинграде, например, по случаю Рождества 1924 года было устроено двадцать кощунственных шествий. “Заслугой” Союза Безбожников можно считать уничтожение храмов различных вероисповеданий, множества бесценных предметов религиозного искусства: икон, картин, церковной утвари, древних религиозных кни г.

Для усиления борьбы с традицией, сохранявшей религиозные верования, в конце 1920-х годов был организован так называемый “польский эксперимент”. В местах, где большинство населения составляли поляки, были созданы автономные округа: Мархлевщина под Житомиром на Украине и Дзержинщина в Белоруссии. Там повсеместно был введен в употребление польский язык. Он должен был стать главным средством для изменения традиционно религиозного, католического и патриотического самосознания поляков из приграничных областей на просоветскую и пролетарскую интернациональную солидарность, чтобы привлечь их к большевистской революции, а затем перенести ее на территорию Польши.

Вся координация атеистической, в том числе национальной пропаганды находилась в руках ВКП(б). Особенный упор делался на “атеизацию” детей и молодежи. Эта программа полностью поддерживалась государством, поскольку уже в Конституции 1918 года детям и молодежи до 18 лет всякое участие в религиозных обрядах было запрещено. Преподавание Закона Божьего запрещалось, при этом не только разрешалось, а даже всячески поощрялось преподавание атеизма. Осенью 1928 года Народный Комиссариат Просвещения издал тайный циркуляр, в котором всем учителям предписывалось следить за учащимися и их семьями, посещать их дома для выяснения отношения к религии, а в 1929 году этим же государственным органом было принято решение об обязательном создании во всех школах кружков “воинствующих безбожников”.

Особая роль отводилась пионерской и комсомольской организациям. Их члены занимались практическим антирелигиозным воспитанием. Дети и молодежь получали награды за то, что доносили на тех, кто участвовал в совершении религиозных обрядов, в том числе и на своих родителей. Такие методы рекомендовал “Безбожник” (№2 за 1929 год), одновременно призывавший расправляться с родителями, наказывающими своих детей за атеистическую деятельность.

Во время церковных праздников организовывались антирелигиозные карнавалы, к участию в которых привлекались дети с тем, чтобы и они действовали против Церкви, священников, религии. Организовывались конкурсы на наиболее едкие оскорбления Бога, устраивались игры в суд над Богом, иногда во время антирелигиозных маскарадов дети должны были плевать на кресты и осквернять другие религиозные символы. При участии атеистических организаций, семей и комсомола публично сжигались на кострах иконы из частных домов. На этих карнавалах дети смотрели, как пожилые люди бросают в огонь иконы и кресты. Об этом 27 декабря 1929 года писала газета “Вечерняя Москва”. На народных гуляниях в Москве участники переодевались в Иисуса Христа, Божию Матерь и святых, представляя их в карикатурном виде.

Этой же цели служила популяризация сексуальной свободы, и всяческое унижение института семьи, которая была названа “основной формой рабства”. Борьба с семьей стала наиболее эффективным способом освобождения молодежи от “религиозных предрассудков”. Максимально упростилась процедура развода, звучали призывы “освободить женщину от бремени семьи, материнства, религии и буржуазной морали”. Аборты были узаконены уже в 1920 году.

Атеизация проводилась также посредством фильмов и радиопередач. Артистам запрещалось петь в церковных хорах. Из библиотек изымались и уничтожались книги религиозного содержания. Преподавание атеизма было обязательным в университетах, институтах, средних школах и профессиональных училищах. В 1929 году ВЦИК отменил семидневную неделю, вместо воскресений теперь были установлены “выходные дни”.

В 1930 году было издано распоряжение о том, чтобы в обязательном порядке сдать в местные Советы Священное Писание, религиозную литературу, богослужебные книги, причем власти объясняли народу, что проведение этой акции вызвано недостатком бумаги для издания газет. Одновременно в сознание внедрялось, что все семейные праздники, свадьбы, похороны должны носить светский характер, на могилах было запрещено ставить кресты. Особенно яростно активисты Союза Воинствующих Безбожников устремились “просвещать” деревни. Но достигнутых результатов оказалось недостаточно, и поэтому в организации сопротивления процессу атеизации нужно было обвинить остававшихся на свободе священников.

Приведем здесь некоторые лозунги, опубликованные перед Рождеством 14 декабря 1929 года в польскоязычной газете “Орка”, издававшейся в Белоруссии:

Долой " рождество", да здравствует непрерывная рабочая неделя! <...>Вместо "рождества" — день индустриализации и коллективизации!Попы — верные помощники контрреволюции!Костелы, церкви и синагоги — очаги обмана и лицемерия — превратим в очаги социалистической культуры! <...>Боевое задание комсомола — усилить борьбу с религией!Социалистическое соревнование является классовым орудием борьбы с религией!Боритесь с примирительным отношением к религии! <...>Трудящиеся! Вступайте в ряды Союза Воинствующих Безбожников!Ксендзы — верные слуги польских фашистов, капиталистов и помещиков!Долой молитвенники — читайте советские книги и коммунистические польские книги!Превратим каждую школу в оплот борьбы за антирелигиозное воспитание молодежи!”.

Провокации

Мы уже упоминали об успешных попытках расколоть Церковь изнутри путем создания “прогрессивных” церковных кругов. В церковные общины внедрялись осведомители. Запугивая людей или оплачивая услуги, органы безопасности использовали прихожан, некоторых священников и их помощников в качестве своих агентов и таким образом ломали нравственную силу самой Церкви, сеяли недоверие к священникам. Вместе со священниками часто арестовывали людей, единственной виной которых было их присутствие на богослужениях или выполнение в церкви какой-то работы (органисты, певчие, уборщицы).

Попытки разрушить таким образом единство Католической Церкви успеха не имели. Приведем пример: ГПУ знало о белорусском патриотизме священника Иосифа Белоголового из Могилева, и в первой половине 1920-х годов ему было предложено принять сан епископа у старокатоликов в Германии, чтобы создать независимую от Рима национальную Белорусскую Церковь. Отец Иосиф отверг это предложение и впоследствии погиб на Лубянке. Также не увенчалось успехом давление на Апостольского администратора Ленинграда епископа А. Малецкого, чтобы он превысил свои полномочия и созвал Синод Апостольских администраторов СССР.

Одновременно органы пытались вынудить некоторых священников обнародовать заявления об отсутствии гонений на веру и полной свободе совести в СССР, а также о том, что если священников и арестовывают, то только за государственные преступления: шпионаж, контрреволюцию и т. д. Очень часто такие заявления фабриковало само ГПУ, а потом, используя шантаж, заставляло их подписывать. Бывали единичные случаи, когда священник, сломленный органами ГПУ, публично отказывался от сана и отрекался от веры, но даже такие факты верующие воспринимали как происки тех же органов и не осуждали священников.

Протесты верующих становились все слабее, однако во многих местах прихожане годами героически отстаивали церкви, устраивали богослужения и молитвы без священника, оплачивая все возраставшие налоги за право пользования храмом; посылали священникам в лагеря и ссылки продукты и деньги.

Групповые процессы

Расколоть Католическую Церковь в СССР изнутри не получилось. Никакая, даже самая агрессивная пропаганда не приносила нужных результатов. Поэтому для усиления борьбы с “предрассудками и темнотой” власти стали использовать самое надежное средство: аресты, лагеря и ссылки священников и мирян. Одним из особенно распространенных способов физического уничтожения Церкви стали групповые процессы, являвшиеся уникальным проявлением советского “правосудия”. В разных регионах арестовывались группы священников и мирян. Пока проходил тот или иной процесс, органы безопасности выискивали людей, прямо или косвенно связанных с арестованными, и из них, как пирамиду, строили антисоветскую шпионскую группировку. Название такой организации часто выдумывалось органами, и примером тому может служить ПОВ (Польская Организация Войсковая) — за принадлежность к этой мифической организации были арестованы и получили смертные приговоры многие священники и миряне.

Чаще всего священников с Украины, из Белоруссии, а также из Сибири обвиняли в шпионаже в пользу буржуазных государств: поляков — в пользу Польши, немцев — Германии, священников — Ватикана. При этом следует подчеркнуть, что основанием для обвинения могли стать события и факты любой давности: скажем, то, что священник когда-то сотрудничал с католической благотворительной Миссией помощи голодающим или имел контакты с консульствами и посольствами. Получение финансовой помощи из-за границы служило доказательством шпионской деятельности (деньги якобы были вознаграждением за переданные сведения).

Монашеские общины

Хотя официальные церковные структуры были парализованы, а в дальнейшем и вовсе ликвидированы, но они не переставали существовать подпольно. Важную роль в сохранении церковной жизни сыграли монашеские или сходные с ними общины, преимущественно женские. Некоторые работавшие в СССР священники были представителями монашеских орденов: доминиканец — Ж. Амудрю в Ленинграде, ассумпционист — епископ П.-Э. Неве в Москве, священники-иезуиты, тайно посланные в Россию в 1939 году, — У. Чишек, В. Новиков. Но они практически не имели возможности создавать общины последователей своих орденов, тем не менее существовали, хотя и подпольно, различные женские, в том числе терциарские, общины, среди которых наиболее известной была Абрикосовская община в Москве, сыгравшая большую роль в церковной жизни того времени (ее история в настоящее время довольно хорошо исследована и описана в уже упоминавшейся книге И. Осиновой).

Община доминиканок возникла еще до революции на квартире супругов Абрикосовых, Владимира Владимировича и Анны Ивановны, хотя оба происходили из семей, довольно равнодушных к религии. “Супруги были “свободомыслящими”: Бога, правда, не отрицали, но и не верили, в жизни обходились без Него <...> находились под влиянием западной христианской культуры, которая привела их к католичеству. Посещая во время путешествий по Европе музеи и монастыри, созерцая памятники духовной культуры, они усвоили западно-латинскую форму христианства. <...> Первой присоединилась к католичеству Анна Ивановна в 1908 году в Париже”.

1909 год супруги Абрикосовы посвятили изучению католического богословия в Риме и Париже. Папа Пий X разрешил им временно практиковать латинский обряд, но при ближайшей возможности вернуться в восточный. В 1913 году в храме Св. Людовика в Москве они были приняты в новициат Третьего ордена Св. Доминика, позднее в Риме принесли терциарские обеты. В Москве они сначала принадлежали к латинскому приходу Свв. Ann. Петра и Павла. Со временем их квартира стала местом встреч русских католиков: там проводились философские, богословские и исторические диспуты. Но община имела западный, а не восточный характер, а позднее, после рукоположения Владимира Абрикосова во священники восточного обряда, этот дом стал центром русской восточной миссии и местом собраний католического и православного духовенства, а также интеллигенции. В это же время Анна Ивановна возглавила в своем доме уникальную женскую общину, опиравшуюся на правило Св. Доминика, в которой одни сестры приносили все монашеские обеты, другие — были светскими терциарками. Многие из них имели высшее образование. Настоятельница монастыря стала называться матерью Екатериной.

Вскоре для общины наступили тяжелые времена. 17 августа 1922 года был арестован о. Владимир, приговорен к смертной казни, но позднее приговор был заменен бессрочной высылкой из страны. 29 сентября того же года он покинул Москву навсегда, а настоятелем прихода стал о. Н. Александров. Осенью 1923 года органы ГПУ провели в Москве и Петрограде массовые аресты среди русских католиков. Арестованы были все священники, мать Екатерина и сестры-доминиканки, а также сотрудничавшие с ними миряне. Закрытый судебный процесс завершился в мае 1924 года, арестованные были приговорены к 3—10 годам политизоляторов, лагерей и ссылок. Остатки прихода объединились вокруг священника С. Соловьева, и даже в эти трудные времена несколько человек приняли монашество. В феврале 1931 года все остававшиеся на свободе члены общины были арестованы в и осуждены.

В лагерях и ссылках, там, где это было возможно, представительницы Абрикосовской общины продолжали монашескую жизнь. В сохранении верности Церкви им особенно помогал дополнительный обет — страдать за обращение России. Освобождаясь из лагерей, они пытались в 1933 году возобновить общинную жизнь в Москве, Костроме, Краснодаре и Смоленске; но вскоре, во главе с матерью Екатериной, они вновь были арестованы и получили новые сроки. Обвинения не отличались разнообразием: создание антисоветской организации, антисоветская агитация, шпионаж, подготовка террористического акта... На самом деле их вина заключалась только в том, что они пытались восстановить общинную жизнь. В 1935 году группа сестер-доминиканок была привлечена к следствию по делу католического духовенства в Тамбове. Аресты проживавших в ссылках сестер продолжались вплоть до 1949 года, но почти все члены общины остались верны Католической Церкви — их не сломили ни тюрьмы, ни лагеря, ни ссылки, они и там продолжали свою апостольскую деятельность. Менее известна судьба других монашеских общин, существовавших в советское время в Санкт-Петербурге, на Украине и в других местах. Так, в Петрограде (Ленинграде) оставалась францисканская община, основанная некогда священником З.-Ш. Фелинским, впоследствии — Варшавским архиепископом, проведшим долгие годы в ссылке во Владимире. В 1930 году по указанию ГПУ сестры, как “вредный элемент”, были вынуждены покинуть Ленинград. Тринадцать из них поселилось в Костроме, где уже раньше жили шесть других францисканок, а четыре — поселились в Ярославле. В Ленинграде остались лишь четыре пожилых сестры.

Судьбы священников

Большую часть нашей Книги Памяти составляют биографии католических священников. Далеко не все их судьбы хорошо исследованы, особенно мало информации о тех, кто подвергался репрессиям в период становления советской власти. В этом смысле показательна судьба священника И. Баумтрога, убитого большевиками в Поволжье, равно как и многих других на Украине и в Белоруссии, ставших жертвами во время гражданской войны. Священники-поляки, немало потрудившиеся во время Первой мировой войны для создания в Российской империи просветительских союзов и благотворительных организаций, отождествлялись с возрождающейся Польшей и становились политическими заложниками. Например, священники во главе с митрополитом Э. Роппом, арестованные в Петрограде в апреле-мае 1919 года как “польские заложники”, стали предметом торга в политической игре. Примечательно, что делегация католиков Петрограда, 14 мая встречавшаяся с П.А. Красиковым по поводу их освобождения, доказывала ему, что арестованные священники — люди пожилые и вообще не поляки по национальности.

Большевистская власть пыталась также привлекать священников к физическому труду, что было особой формой дискриминации их самих как “дармоедов” и религии как явления, не нужного трудящимся. В начале 1920 года власти арестовали архиепископа Я. Цепляка, а потом еще 189 человек из числа тех, кто протестовал против его ареста, многие из них получили суровые приговоры. В 1922 году состоялись групповые процессы духовенства в Ярославле, Минске, Каменец-Подольске. Проводили их так называемые Революционные Трибуналы, часто выносившие смертные приговоры, а потом заменявшие их тюремным заключением.

Следующим массированным ударом по Католической Церкви после высылки из страны митрополита Э. Роппа и группы священников был процесс Цепляка—Будкевича. Католики во главе с архиепископом Я. Цепляком продолжали упорствовать, не подписывали договоры об использовании храмов и противостояли изъятию церковных ценностей. И хотя некоторые приходы уступили, но в целом — Церковь держалась. В ответ на это власти стали опечатывать храмы, решив во что бы то ни стало показать католикам, что не потерпят противостояния. Многочисленные обращения верующих с просьбой открыть храмы были оставлены без внимания, а вместо этого власти нанесли новый сокрушительный удар. В Москву были вызваны архиепископ Я. Цепляк, четырнадцать священников и один мирянин. Архиепископ, предчувствуя, что может оттуда не вернуться, передал управление епархией настоятелю прихода в Детском Селе (б. Царское Село) под Петроградом о. С. Пржирембелю, которого назначил генеральным викарием. После прибытия католического духовенства в Москву власти развернули против него пропагандистскую кампанию в прессе, а вскоре вся группа была взята под стражу. Процесс над арестованными начался 21 марта в Доме Союзов (б. Дворянском Собрании). Председатель трибунала М.В. Галкин и государственный обвинитель Н. В. Крыленко были не юристами, а революционерами, профессионалами были лишь адвокаты В. Н. Бобрищев-Пушкин и Н. В. Коммодов. На скамье подсудимых оказались: 66-летний архиепископ Я. Цепляк, 43-летний экзарх русских католиков Л. Федоров, прелаты 56-летний К. Будкевич и 62-летний А. Малецкий, настоятели приходов 54-летний А. Василевский, 50-летний Т. Матулянис, 39-летний Ф. Рутковский, 33-летний Л. Хведько, 59-летний П. Янукович, викарий Прокафедрального собора 36-летний А. Пронцкетис, 42-летний секретарь курии Я. Тройго, 39-летний Д. Иванов, а также 17-летний прихожанин Я. Шарнас. Обвинение строилось на материалах, захваченных чекистами в 1920 году и относившихся к 1918—1919 годам, а также на показаниях работников церковных столов Петрограда. Подсудимые обвинялись в принадлежности к организации, ставившей своей целью нанесение урона диктатуре пролетариата, рабочему классу и пролетарской революции, в сопротивлении исполнительной власти и провоцировании этого сопротивления, а также в обучении малолетних основам религии. Архиепископ Цепляк и священники пытались доказать, что всего лишь сохраняли верность церковным установлениям. Выступления адвокатов были напрасны, поскольку власти запланировали привести в исполнение смертный приговор на Католическую Пасху. Приговорили к смерти архиепископа Я. Цепляка и о. К. Будкевича, четыре священника получили по 10, остальные — по 3 года заключения, а несовершеннолетний Шарнас — 6 месяцев условно.

Откликом на приговор стали сотни телеграмм протеста из многих стран мира, за осужденных заступались и правительства европейских стран. Благодаря этому была спасена жизнь архиепископа Я. Цепляка, смертный приговор которому заменили десятью годами тюремного заключения, но о. К. Будкевич все-таки был расстрелян в Лубянской (по другим сведениям — в Сокольнической) тюрьме в ночь с 31 марта на 1 апреля 1923 года. Этим показательным процессом советская власть хотела продемонстрировать, что сопротивление ей не имеет смысла. Процесс носил чисто политический характер, его целью была демонстрация силы власти. Со временем, благодаря обменам, некоторые священники и архиепископ Я. Цепляк смогли выехать в Польшу, другие, как А. Малецкий, вернулись после освобождения к своей службе.

Тем же способом, каким советская власть сломила сопротивление Православной Церкви, она показала и католикам, что ожидает каждого, кто попытается протестовать. Власти преследовали и другую цель — поколебать христиан в вере, скомпрометировать священников, заставить верующих бояться. Но многие из них, вопреки всему, сплотились вокруг своих пастырей, организовывали им материальную помощь. Особенно активно действовала в Ленинграде благотворительная организация “Конференция Св. Викентия”, а после арестов ее руководителей помощь стали оказывать приходские комитеты.

Такие же групповые процессы были связаны с воссозданием в Петрограде (Ленинграде) духовной семинарии. Каждая попытка тайной подготовки священников заканчивалась арестами организовывавших ее священников и семинаристов. Почти все групповые процессы католического духовенства и мирян, проходившие в дальнейшем, проводились органами ГПУ—НКВД, и приговоры выносились Коллегиями, а позднее Тройками и Особыми Совещаниями при Коллегиях.

Следующим был уже упоминавшийся процесс русских католиков из Москвы и Петрограда, арестованных с ноября 1923 по март 1924 года. Они обвинялись в контактах с международной буржуазией, “которая по указанию Ватикана проводила кампанию против Советского государства и готовилась к вооруженному вторжению на его территорию”. Все получили приговоры от трех до десяти лет тюрьмы или ссылки. После заключения в политизоляторы некоторые из них были позднее вывезены в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Первым попавшим туда католическим священником стал Н. Александров из московского прихода русских католиков, а также бывший семинарист Д. Новицкий, впоследствии тайно рукоположенный на Соловках в священники восточного обряда, благодаря тому, что там же находились в заключении экзарх русских католиков Л. Федоров и епископ Б. Слоскан.

Следующая волна процессов пришлась на 1926—1928 годы. Обвинения были стандартны: антисоветская агитация, контрреволюционная деятельность, шпионаж... Процессы 1929—1931 годов были связаны с завершением коллективизации. Население католических деревень, в основном на Украине и в Поволжье, противостояло этому процессу, поэтому виновников бунта советская власть усматривала в священниках. К этому очень легко было присовокупить сотрудничество с иностранной разведкой, так как на Украине священники были в основном поляками, а в Поволжье и на Черноморском побережье — немцами.

Групповой процесс католического духовенства в Поволжье опирался на послереволюционную деятельность духовенства. Священники обвинялись в том, что создавали национальные союзы, проводили съезды, агитировали население против колхозов, сообщали о состоянии приходов церковным властям. Сотрудничество с благотворительными организациями, помогавшими голодающим в годы гражданской войны, тогда расценивалось как шпионаж в пользу Германии или Ватикана.

В 1930 году в Харькове прошел закрытый судебный процесс над тридцатью священниками и многими мирянами. На этот раз обвиняемые “работали” не на Германию, а на Польшу, но обвинения и приговоры были схожими, чаще всего это были тюремные заключения сроком до 10 лет, хотя выносились и смертные приговоры, но они позднее заменялись десятилетними лагерными сроками.

В то время больше всего католиков, особенно священников, содержалось на Соловках (не только на островах, но и во всей системе СЛОНа, к ней принадлежал и Беломорско-Балтийский канал). Так как СЛОН был исправительно-трудовым лагерем, призванным к перевоспитанию заключенных, там проводились разные “педагогические эксперименты”. Достаточно упомянуть лишь об одном: для того, чтобы оградить остальных заключенных от пагубного влияния религии, было решено перевести католических священников на остров Анзер. Этому предшествовало закрытие 5 декабря 1928 года часовни Св. Германа, где с разрешения властей совершались богослужения, легально они могли проводиться только по воскресеньям, но тайно проходили и в другое время, особенно ночью. 19 января 1929 года у священников был проведен обыск, отобраны богослужебные книги, предметы культа, утварь для совершения богослужений, а сами священники — переведены в уголовную роту. Несмотря на это богослужения не прекращались: в подвалах, мастерских, камерах... Затем большая часть священников во главе с епископом Б. Слосканом была переведена на остров Анзер. К июню 1929 года там оказались все пребывавшие на Соловках католические священники. Их поставили на тяжелые работы: рубить лес, таскать стволы, пилить дрова. Самой тяжелой работой на этом каменистом острове считалось рытье землянок для вновь прибывающих каторжан. Двадцать три священника были изолированы в северной части острова (командировка Троицкая). В 1932 году число находившихся на острове Анзер священников достигло тридцати двух человек. Главной проблемой для них было найти место, где служить Литургию и откуда брать облатки и вино. Но и с этим они справились: служили в лесу на камне, потом — на чердаке барака, где жили — стоя на коленях, поскольку помещение было очень низким. Жильем им служила комната длиной 3—4 м, шириной — 2м. Все священники должны были там умещаться, а службы, как уже говорилось, совершали ночью на чердаке поочередно. Небольшое количество вина тайно поступало с передачами, поэтому священники решили, что в данной ситуации для совершения Литургии достаточно 6—8 капель вина. Когда же и его не стало хватать, тогда старались раздобыть изюм, из которого сами делали вино.

Так возникла “коммуна ксендзов”. Священники решили все продукты делить поровну, выполнять работы за больных, не работать по воскресеньям, а воскресную норму выполнять в другое время. Коммуну возглавлял выборный староста, кроме него был также человек, заведовавший хозяйством. Священники получали посылки от Польского и Политического Красного Креста, которые поровну распределялись между всеми. Проблемы взаимоотношений с властями лагеря решали на общем собрании. Но этот “социалистический” образ жизни католических священников не понравился лагерному начальству. В июле 1932 года было проведено очередное изъятие предметов культа, а сами священники арестованы, большинство из них изолировано друг от друга, восемь человек этапированы в Ленинград, двое — в Ярославский изолятор, остальные разделены по другим командировкам. Но в 1933—1934 годах вновь стали проводиться тайные богослужения.

К 1937 году, несмотря на то, что многие священники уже умерли или были освобождены (некоторые выехали по обмену за границу), на Соловках находилось еще около пятидесяти католических священников. Их контакты с мирянами были затруднены, но иногда бывали случаи благословения католического брака (см. биографию К. Крушельницкой).

В 1937 году на Соловках произошла реорганизация. Многие узники были вывезены в другие места и там расстреляны. Точно известно о расстреле двадцати шести священников и двух мирянок в начале ноября 1937 года в урочище Сандормох под Медвежьегорском в Карелии, а также десяти священников в декабре 1937 года в Ленинградской тюрьме.

Через Соловецкие лагеря прошли также члены петроградской (ленинградской) и московской общин русских католиков. Из священнослужителей, арестованных в Ленинградской области, стоит упомянуть священников С. Пржирембеля, Б. Юревича и епископа Т. Матуляниса. Вместе с ними привлекались к суду также тридцать девять мирян, в основном, из церковных “двадцаток”. Священники получили по 10 лет, миряне — различные сроки заключения.

Особым примером жизни Церкви во время гонений может послужить история группы верующих, сосредоточившихся вокруг православного архиепископа В. Ремова, принявшего тайно католичество благодаря влиянию епископа П.-Э. Неве. Вместе с В. Ремовым в 1934—1935 годах была арестована большая группа монашествующих и мирян. Епископа расстреляли, а остальные получили по 3—5 лет лагерей. В это же время в Воронеже состоялся процесс троих священников, трех сестер из Абрикосовской общины и группы мирян. Священники получили по 10 лет лагерей, а сестры были судом оправданы.

Особенно масштабным оказался процесс польского и украинского духовенства на Украине в 1935—1936 годах, обвинявшегося в принадлежности к “фашистской контрреволюционной организации римско-католического и униатского духовенства на Правобережной Украине”, по которому проходило и много мирян. Все они в основном были осуждены на 5—10 лет лагерей и ссылок.

В 1937—1938 годах прошли последние групповые процессы католических священников и мирян. Наиболее частым было обвинение в принадлежности к Польской Организации Войсковой (ПОВ) и связано это было с Оперативным приказом № 00485 Народного комиссара внутренних дел Ежова о ликвидации местных организаций Польской Организации Войсковой от 11 августа 1937 года, в котором перечислялись все категории поляков, подлежавшие аресту. В список попали и все верные служители революции: военные, чекисты, служащие и рабочие заводов и фабрик, колхозники, коммунисты и беспартийные. Для иллюстрации приведем судьбу сотрудника НКВД из Боровичей Я. Сендиковского, который входил в состав Тройки, судившей епископа А. Малецкого и “коммуну ксендзов” на острове Анзер. В августе 1937 года он разделил участь десятков тысяч расстрелянных на Левашовской пустоши под Ленинградом.

О массовых арестах поляков известно, что они проходили практически во всех городах СССР, но особенно пострадали поляки в Москве, Ленинграде, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Орле, а также в Белоруссии и на Украине. О масштабах акции могут свидетельствовать, например, воспоминания жителей маленького хутора Минского под г. Прохладный в сегодняшней Кабардино-Балкарии, где в 1937 году были арестованы все мужчины поселка, и почти никто из них не вернулся домой. В Сибирском Белостоке, по сведениям сына “врага народа” из этого села В. Ханевича, в 1937—1938 годах были также арестованы и вскоре расстреляны почти все мужчины, и только немногие имели счастье “отделаться” 10-летним лагерным сроком. Все они обвинялись в принадлежности к ПОВ, про которую они, может быть, и никогда не слышали. На самом деле эта организация была создана Ю. Пилсудским в 1914 году и прекратила свое существование около 1920 года. Наличие ее в СССР, да еще в 1937 году, было вымыслом ГПУ, необходимым для оправдания массовых репрессий среди поляков в Белоруссии, на Украине и даже в Восточной Сибири.

Пятеро последних остававшихся на свободе священников из Белоруссии: К. Андерекус, П. Авгло, И. Боровик, П. Янукович и С. Райко — были арестованы по обвинению в руководстве ячейками ПОВ. 25 августа 1937,года все они были приговорены к смертной казни и два дня спустя расстреляны в Минской тюрьме. Неоднократно прошедшие тюрьмы или ссылки священники, монашествующие и миряне — арестовывались снова и снова...

Освобожденный из тюрьмы киевский священник Б. Блехман поселился во Владикавказе и через некоторое время был арестован вместе с местным священником А. Червинским, Апостольским администратором Северного Кавказа И. Ротом и группой мирян. Червинский и Рот были расстреляны в январе 1938 года, а Блехман приговорен к 10 годам тюрьмы. Миряне, проходившие по этому делу, получили приговоры от 4 до 10 лет лагерей. Нельзя забывать и о том, что многие после отбытия срока наказания получали “минусы”, другие отправлялись на спецпоселения или ссылались по приговору в отдаленные районы страны.

Власти лишали людей свободы самыми разными способами. Часто это была обыкновенная городская тюрьма, как Бутырки и Сокольники в Москве. Едва ли не самой дурной славой пользовалась внутренняя тюрьма НКВД — на Лубянке, где применялись особо жестокие методы воздействия на узников: запрет ложиться, постоянный яркий электрический свет, психическое давление, продолжавшиеся без перерыва по нескольку суток допросы, смена следователей (один из которых жестоко избивал, а на смену ему приходил другой, “добрый”). Существовали еще и штрафизоляторы, и наиболее “популярным” среди католиков был тот, что находился в Ярославле и отличался строгостью режима и полной изоляцией узников. В 1930 году там было тридцать заключенных—священников с Украины, позднее там содержались и немецкие священники из Поволжья, хотя для многих он стал пересыльной тюрьмой перед отправкой в лагерь.

Помимо лагерей и тюрем существовали еще ссылки или спецпоселения. Они обычно находились в очень тяжелых климатических условиях — в Сибири, за Полярным кругом и в других областях, но в основном в местах, весьма удаленных от крупных населенных пунктов. Священники, монашествующие, миряне старались попасть туда, где еще была действующая католическая церковь, но их участие в жизни приходов приводило к тому, что вместе со священником арестовывались и все активные прихожане. Так было в Орле, Нижнем Новгороде, Владикавказе и других городах.

Выше было немного сказано о геноциде поляков в СССР, но такой же геноцид был в отношении советских немцев, а также и других национальностей. И хотя среди этих арестованных и расстрелянных было много людей неверующих, всей душою преданных коммунистической идее, но нельзя забывать о том, что массовый террор привел практически к полному разгрому существовавших ранее приходов и общин. И это надо иметь в виду, когда мы говорим о сегодняшних трудностях в возрождении Церкви.

Роль Политического и Польского Красного Креста

Особенную роль в это страшное время играла первая жена писателя М. Горького Екатерина Павловна Пешкова. Она возглавляла Комитет помощи политзаключенным, но называемый по-старому Политическим Красным Крестом, будучи одновременно и уполномоченной Польского Красного Креста, открытого в декабре 1920 года и закрытого Н. Ежовым в 1937 году. В Политический Красный Крест обращались многие заключенные, в том числе католические священники, монашествующие и миряне, а в Польский Красный Крест обращались в основном поляки. Сама Екатерина Павловна к своей службе относилась очень добросовестно, лично посещала места заключений, рассматривала все поступающие просьбы, многие узники—католики были ее близкими знакомыми. Она организовала отправку материальной помощи в лагеря и ссылки, и можно смело утверждать, что многие католические священники из числа лиц, впоследствии освобожденных и выехавших в Польшу, выжили благодаря ее помощи. Она также посредничала в передаче по назначению помощи, поступавшей из-за рубежа. Сохраненный в Москве архив Польского Красного Креста включает в себя 5639 личных дел. К сожалению, эта тема пока не освещалась в печати на русском языке.

К 1939 году практически прекратилась жизнь Католической Церкви в СССР. В очень стесненных условиях действовали французские храмы в Москве и Ленинграде. В живых оставалось еще несколько священников, в основном немцев, прошедших лагеря и проживавших в ссылке в Казахстане или Средней Азии, но на практике они не могли исполнять пастырского служения, потому что в этих регионах, как правило, не было католиков. Ситуация изменилась, когда в 1937 году власти стали ссылать поляков с Украины в Казахстан, а из Белоруссии и Ленинграда — в Сибирь.

Вторая Мировая война

Изменения продолжились в 1939—1940 годах в связи с присоединением к Советскому Союзу густо населенных католиками территорий Западной Украины, Западной Белоруссии и стран Прибалтики. По договору Молотова—Риббентропа от 23 августа 1939 года Польша должна была быть разделена между гитлеровской Германией и СССР. Границей между ними становились реки Буг и Нарев. Польское правительство не знало об этом договоре, поэтому, когда 17 сентября советские войска вошли на территорию Восточной Польши — польское командование отдало приказ не вступать в бой с Красной Армией.

Еще не воевавшие или переведенные с Запада на Восток части польской армии были практически все арестованы и отправлены в лагеря. Помимо попавших в плен офицеров, полицейских, капелланов, солдат были арестованы и представители интеллигенции, священники, учителя, бывшие военные-колонисты — и все они отправлялись в тюрьмы и лагеря. Некоторые из них были убиты красноармейцами сразу без суда и следствия, но священники, попадавшие в лагеря, чаще всего не расстреливались. Поэтому во время переговоров между советским правительством и Польским правительством в изгнании (находящимся в Лондоне) об организации в СССР польской армии для борьбы с гитлеровской Германией встал вопрос и об узниках-священниках.

Священников, арестованных в СССР до войны, практически не осталось в живых, также как и военных капелланов, вместе с польскими офицерами отправленными осенью 1939 года в лагеря Козельска, Старобельска и Осташкова. Там находилось тридцать восемь священнослужителей (среди них трое лютеран, двое православных и один раввин). По свидетельству уцелевших узников, многие священники и офицеры вели в лагерях действительно святой образ жизни: организовывали молитвы, хранили предметы культа, делали иконы. Они не были настоящими военнопленными, поскольку с Красной Армией не воевали, а были просто интернированы. К Рождеству 1939 года священников из лагерей вывезли, в основном, в московские тюрьмы. В апреле — мае 1940 года они были расстреляны, и места захоронения большинства из них известны лишь приблизительно (только тело Яна Леона Зюлковского нашли потом в Катыни). Уцелели всего двое: К. Контак и Ф. Тычковский.

В Катыни под Смоленском, в Твери и Харькове покоятся около двадцати тысяч польских офицеров, в основном запаса, а также многие капелланы, призванные на службу в армию в начале войны. Но это только малая часть католического духовенства, подвергшегося репрессиям, большая часть была убита в 1939—1941 годах прямо там, где они служили, другие были вывезены в советские лагеря: в Казахстан, в Сибирь, на Колыму, в Коми АССР. Были и такие священники, которые добровольно выехали в ссылку вместе со своими депортированными прихожанами, некоторые из них скрывали свой священнический сан. С вступлением немецких войск на территорию СССР в июне 1941 года многие священники и их помощники, оказавшиеся ранее в тюрьмах и лагерях, были освобождены.

Не легче была участь и тех, кто оказался на территории Виленщины, первоначально отданной советским правительством Литве, а потом вместе с другими прибалтийскими государствами “мирно присоединенной к Стране Советов”. Тогда и там начались массовые репрессии, а ведь к 1940 году в Литве было 1487 епархиальных и 152 орденских священника, 1000 монахинь, 71 католическая школа, существовало 7 католических издательств и выходили 32 журнала. Многие виды церковной деятельности были запрещены, закрыты издательства и журналы, со школ убраны кресты, изъяты колокола и различная церковная утварь, литовский гимн был запрещен и его место занял “Интернационал”. Но даже в таких стесненных условиях Церковь не переставала исполнять свою миссию.

В Латвии был закрыт богословский факультет Рижского университета, в течение года депортировано 40 тыс. людей и убито 11 священников. Обезглавлена была и бурно развивавшаяся после Первой мировой войны католическая миссия в Эстонии: Апостольский администратор архиепископ Э. Профитлих был арестован и осужден, и впоследствии скончался в 1941 году в Кирове.

В 1941 году, после нападения Германии, правительство СССР стало искать союзников на Западе. В частности, начались переговоры с польским правительством в изгнании, результатом их стал договор Сикорского—Майского, после заключения которого в СССР начало формироваться Войско Польское под командованием генерала В. Андерса, были созданы Делегатуры польского правительства, а для сотен тысяч граждан, вывезенных в советские лагеря, была объявлена “амнистия”. Польское правительство ожидало освобождения пленных офицеров, которых уже не было в живых, а на настойчивые запросы польской стороны, Сталин отвечал, что они, возможно, “удрали в Маньчжурию”.

Благодаря “амнистии” и деятельности Делегатур польского правительства, многие молодые люди потянулись в места формирования Войска в Средней Азии. Туда же отправлялись и священники, освобожденные из тюрем и лагерей. В СССР прибыл польский военный епископ Ю. Гавлина, который организовал структуру довоенного пастырства, а некоторых семинаристов, освобожденных из мест заключения, рукоположил. Большинство из них исполняли пастырское служение в местах дислокации армии не только среди военных, но и среди местного населения.

Однако вскоре между польским правительством и советскими властями начались разногласия, вследствие чего генерал Андерс решил вывести свою армию из СССР. Среди солдат находились семинаристы, которые потом были отправлены в специально созданную для них семинарию в Бейруте, где преподавали священники, вышедшие из СССР вместе с войсками. Таким же образом спасались из СССР госпитали, семьи военных, сироты, которые как беженцы оказывались потом в лагерях в Индии, на Ближнем Востоке, в Африке. С ними в качестве капелланов шли священники. Капелланы же военных частей прошли с армией весь путь через ближней Восток, Африку, Италию. Только незначительная часть солдат и офицеров Войска Польского после войны пожелала вернуться в Польшу. Многие из них родились на ее восточных территориях, после Второй мировой войны оставшихся под властью СССР, поэтому они выбрали эмиграцию, в основном в Англии, но также и во Франции, США и других странах. Таким образом там возникали новые приходы — польские, белорусские, украинские.

В СССР осталось три капеллана: Р. Грабовский в польском представительстве в Котлове, А. Яноха, оставшийся тайно, и Т. Федорович, который во время ухода армии болел, а потом остался в Казахстане.

Во время Второй мировой войны, когда Южную Украину вместе с немецкими оккупировали итальянские и румынские войска, там стали открываться давно закрытие и частично уничтоженные храмы. Богослужения совершали военные капелланы в некоторых случаях — выпускники “Руссикума”. Священники П. Леони и Никола из Одессы вскоре после окончания войны были арестованы и оказались в советских лагерях.

Несмотря на некоторое облегчение религиозной жизни в период немецкой оккупации на территориях Западной Украины и Белоруссии, отдельные священники, служившие там в то время, удостоились венца святости, пострадав от рук фашистов. 3десь стоит особенно упомянуть о новомучениках, принадлежавших к ордену мариан: о. Е. Кашире и о. А. Лещевиче — погибших при проведении немцами карательной акции. Священники могли избрать другую участь, но предпочли смерть в пламени огня, чтобы не оставлять своих прихожан, идущих на смерть. Такой же была судьба 11 монахинь-назаретянок из Новогрудка в Белоруссии, которые во время немецкой оккупации без следствия и суда были расстреляны гестапо 1 августа 1943 года.

Положение верующих на этих землях усугублялось тем, что НКВД, а потом и гестапо, использовали национальные противостояния жителей бывших восточных регионов Польши, поэтому члены польских подпольных организаций зачастую выдавались властям украинцами, белорусами, литовцами как во время советской, так и последующей немецкой оккупации. Эта вражда, особенно на Украине, зачастую выливалась в резню, которую устраивали в польских селах националисты-украинцы, также как и польские партизаны уничтожали бойцов национальных движений. Эта трагедия нуждается в тщательном исследовании, мы упоминаем об этом только для того, чтобы не забыты были страдания детей Церкви в военных условиях.

В 1941 году все немцы из Крыма, Украины, Поволжья были высланы в Казахстан и Сибирь. Находившиеся в ссылках и в лагерях монахи и миряне не только сохраняли свою веру, но и неоднократно приводили к ней таких же, как они, узников. Также и немногочисленные, оставшиеся в живых священники получили возможность оказать духовную помощь своим единоверцам.

Нелегко сложились и судьбы иезуитов У. Чишека и В. Новикова, подготовленных в “Руссикуме”, знавших восточный обряд и с 1938 года проживавших в с. Альбертин под Слонимом, где они готовились к миссии на Востоке. В марте 1940 года, получив благословение от Львовского греко-католического митрополита А. Шептицкого, они завербовались как рабочие на Урал, но вскоре были арестованы и многие годы провели в тюрьмах, лагерях и ссылках.

Нужно сказать и о роли священников во время формирования в СССР в 1943 году Армии Людовой (Народного Войска Польского), в организации которой участвовали сотрудничавшие со Сталиным польские коммунисты. Это войско было практически копией Красной Армии, но тем не менее и оно не обошлось без католических капелланов. Их судьбы поразительны. В 1-й Армии капелланом был священник-облат В. Кубш, который в 1942 году попал в немецкий плен, благодаря помощи охранника-австрийца бежал, присоединился к отряду советских партизан, где исполнял обязанности зубного врача. Там его разыскали, привезли в Москву, а потом в лагерь Первой Народной дивизии. Еще более удивительна история священника Т. Федоровича, который в 1939 году вместе со своими ссылаемыми прихожанами добровольно выехал из Львова в Казахстан, где был арестован, но по “амнистии” освобожден и в дальнейшем служил при созданной там польской гимназии. Когда началось формирование Второй Польской дивизии Армии Людовой, о. Т. Федоровича разыскали в Казахстане, и он, став капелланом этого войскового подразделения, вместе с ним пришел в Польшу.

КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ В СССР ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Когда в 1944 году советские войска вошли в Польшу, начались массовые аресты офицеров, солдат и капелланов Армии Крайовой. Арестованные священники — В. Буковинский, Б. Джепецкий, Р. Кранц, Ю. Кучинский — провели в советских лагерях долгие годы. Впоследствии вышли на свободу и служили на Украине отцы Б. Джепецкий и Ю. Кучинский; после лагерей служил в Караганде о. В. Буковинский; в городах Средней Азии сначала тайно, а потом и официально служили уцелевшие немецкие священники; много лет служил там же последний священник Тираспольской епархии М. Келлер.

Новые репрессии в Латвии начались в 1944 году, после возвращения туда Красной Армии, когда были замучены 10 священников и еще 40 — высланы, а все епископы, кроме митрополита А. Спринговича, были изгнаны. В 1947 году он же хиротонисал двух викарных епископов. Один из них — К. Дульбинскис — провел в лагерях и ссылках долгие годы, в Латвию смог вернуться только в 1964 году, а возможность служить получил после 1989 года. Количество слушателей в духовной семинарии было ограничено до 15 человек, а в 1965 — до 5. Быстро уменьшалось число оставшихся в живых священников.

Наиболее сильна была Католическая Церковь в Литве, хотя и она подверглась сильным репрессиям. Виленская (Вильнюсская) епархия оказалась разделенной между Литвой, Белоруссией и Польшей. Многие верующие из Виленщины выехали в Польшу, вместе с ними, спасаясь от арестов, уехало более сотни священников. Архиепископ Р. Ялбжиковский был изгнан из СССР и впоследствии занимался организацией епархиальных структур в Белостоке, в польской части епархии. В 1946—1947 годах из Литвы в Сибирь было вывезено 330 священников, в их числе епископы П. Раманаускас и Т. Матулянис, уже ранее побывавший на Соловках. В 1956 году из них вернулось на родину только 120 священников, остальные окончили свои дни в местах ссылок.

Миссионеры-иностранцы — П. Леони, Ж. Никола, П. Шалей, В. Яворка — после освобождения из заключения были высланы из страны уже после смерти Сталина, другие священники продолжали отбывать свои сроки в тюрьмах и лагерях. И. Кучинский, проведший в заключении семнадцать лет, вспоминал: “Я постоянно убеждался в том, что Бог попускает звериную злобу власти, чтобы оказать религиозную помощь наиболее измученным людям. (...) Самые ревностные пастыри не смогли бы сами попасть туда, куда послала их власть. Там, в этом ледяном аду, настоящие священники испытывали невероятную радость, принося утешение истерзанным людям”.

Судьба миссии в Маньчжурии

Особую страницу в Мартирологе Католической Церкви бывшего Советского Союза нужно отвести миссии в Маньчжурии. В начале XX в. в Харбине была образована апостольская префектура, во главе которой стали священники из ордена ассумпционистов. Однако военные и революционные события начала века изменили ситуацию. Часть католиков уехала из Манчжурии. В 1923 году в Харбине о. К. Сливовский был посвящен в сан епископа и назначен возглавлять Владивостокскую епархию. Одновременно с этим там возникла община католиков восточного обряда, которую с 1928 году по поручению Папского престола возглавил священник-марианин о. Ф. Абрантович. Развивающейся миссии принадлежали школы-интернаты, среди воспитанников которых было много сирот. В Харбине тогда существовало несколько католических храмов: более ранний — Св. Станислава, именовавшийся польским, при котором действовали различные польские организации, миссионерами там были в основном поляки, а среди католиков восточного обряда — белорусы; храм Св. Иосафата, построенный священником А. Лещевичем, причисленным к лику блаженных 13 июня 1999 года, и другие. Особую роль в деятельности этой миссии играл о. Ф. Абрантович, который основал лицей Св. Николая для мальчиков, а также опекал школы-пансионы урсулинок и францисканок. Деятельность миссии не прекращалась и в годы японской оккупации: продолжали работать священники-мариане из Западной Белоруссии, а сестры—монахини, хотя и в очень стесненных условиях, не прекращали свою воспитательную деятельность.

Кроме восточной миссии в Харбине действовала также и латинская миссия, возглавляемая священником-францисканцем Г. Пиотровским, который должен был стать апостольским администратором Сибири, но не смог исполнять своих обязанностей на территории СССР.

С 1947 года, после прихода к власти в Китае коммунистов, начались репрессии, завершившиеся в 1948 году арестом всех священников и сотрудничавших с ними мирян и передачей их советским властям. Смерть в СССР нашли: о.Ф. Абрантович, сменивший его на посту администратора священник А. Цикото и многие миряне, помогавшие им. Монахини были изгнаны. К 1949 году европейцы в большинстве своем покинули Маньчжурию. А русские смогли выехать в СССР только в 1954 году и только на освоение целинных земель.

Ликвидация Греко-Католической Церкви

История ликвидации унии на Западной Украине еще недостаточно изучена. Советская власть после занятия Львова в сентябре 1939 года не особенно преследовала Греко-Католическую Церковь. Однако усиленно разжигаемый в годы войны польско-украинский антагонизм унес не одну человеческую жизнь, в том числе и служителей Церкви. Это вынудило многих поляков, после установления новых границ в 1944—1945 годах, покинуть родные места и устремиться в Польшу. Но после окончательного установления на Западной Украине советской власти пришло время гонений и на Греко-Католическую Церковь.

Сменивший умершего митрополита А. Шептицкого И. Слипый вместе с другими украинскими греко-католическими епископами и многочисленными священниками был арестован. Группа священников во главе с Г. Костельником, согласившихся присоединиться к Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 8—10 марта 1946 года провела санкционированный Сталиным “Львовский Собор”, на котором была осуждена Брестская Уния 1596 года и принято решение о ее ликвидации и присоединении греко-католиков к Русской Православной Церкви. На самом деле “Собор” не был каноническим и не поддерживался ни одним из арестованных епископов. По воспоминаниям знавших его людей, Г. Костельник пошел на проведение Львовского Собора, чтобы таким образом сохранить Греко-Католическую Церковь и ее священство, поскольку надеялся на приближение новой войны, которая изменит существующее положение дел.

Население отнеслось к этому по-разному: часть скрывала верных Унии подпольных священников, часть посещала немногие римско-католические храмы, а большинство продолжало ходить в те же самые церкви, как и прежде. Возвращение храмов после признания Греко-Католической Церкви в период перестройки свидетельствует о том, что приверженность Унии в народе сохранилась.

Греко-католические священники, не подчинившиеся решениям Собора, уходили в подполье и там продолжали свое служение. При арестах их обвиняли в поддержке УПА, так же как римско-католических священников обвиняли в принадлежности к АК. Следственные органы не интересовало, насколько справедливы были эти обвинения, им нужно было сломить Церковь.

Находившиеся в ссылках греко-католические священники служили и для римских католиков. Случалось, что латинские священники, тайно подготовленные в России, принимали рукоположение от подпольных украинских епископов. Митрополит Львовский И. Слипый, после многих лет лагерей и ссылок, благодаря личному вмешательству Папы Римского Иоанна XXIII, был освобожден и смог выехать в Рим, где впоследствии скончался.

Выживание Церкви в новых условиях

Вследствие изменений границ после Второй мировой войны на территории СССР оказались:

- несколько епархий в Литве;

- две епархии в Латвии;

- немногочисленная община в Эстонии;

- Минско-Могилевская, Пинская и часть Виленской (Вильнюсской) епархии в Белоруссии;

- Луцкая, Львовская, Каменецкая, Житомирская и часть Пшемысльской епархии на Украине;

- несколько греко-католических епархий на Украине.

Многие литовские епископы были арестованы, в их числе был и епископ Т. Матулянис, который еще до войны “отведал” советских лагерей. Архиепископ Виленский (Вильнюсский) В. Ялбжиковский был выдворен в Польшу. Его участь разделили белорусские и украинские епископы, которые прошли тюрьмы и лагеря, а впоследствии оказались в Польше. Проживая там, они формально были ординариями своих епархий в СССР, иногда их назначали администраторами в другие епархии. В послевоенные годы, во время “репатриации”, большинство поляков покидало свои родные места и отправлялось на отобранные у Германии новые земли Польши. С прихожанами, переселявшимися иногда целыми деревнями, выезжали и священники. Нет сомнений, что причиной отъезда польского населения в большей степени с Украины, чем из Белоруссии или Литвы, была резня поляков украинцами, спровоцированная Украинской Повстанческой Армией во время немецкой оккупации. В самом Львове, как и в других крупных городах Украины, особенно восточнее довоенной польско-советской границы, осталось немало римских католиков, но священников среди них было мало. В Белоруссии и на Виленщине большинство католиков осталось там, где они жили прежде, однако многие священники были арестованы и большинство храмов закрыто. Но сопротивление народа было настолько сильным, что церковная жизнь сохранилась.

В начале 80-х годов положение несколько улучшилось. Семинария в Риге, хотя и с большими ограничениями, стала принимать кандидатов в священники со всего СССР, однако семинарская жизнь контролировалась властями, которые не допускали, чтобы там обучались кандидаты с твердыми религиозными убеждениями. Сохранившиеся подпольно женские монашеские ордена вели миссионерскую деятельность не только в Латвии, но и в Казахстане, и на Кавказе. Сосланные священники тоже находили возможность служить ссыльным католикам. Особенную роль в сохранении жизни Католической Церкви не только в Латвии, но и во всем СССР играла Аглона, место паломничества многих людей к чудотворной иконе Богородицы.

Из нескольких действовавших в свое время в Литве семинарий, открытой осталась только одна — в Каунасе, но и она, так же как и семинария в Риге, не имела полной свободы. Туда практически не принимались кандидаты из других республик СССР, так как нужно было воспитывать священников для многих епархий Литвы, хотя бывали и исключения — так, например, архиепископ Т. Кондрусевич и епископ И. Верт окончили именно эту семинарию. Священники находились под постоянным наблюдением, их связи контролировались, и КГБ использовал отработанные еще в довоенное время методы. Запрещалось обучение детей катехизису, верующие учителя изгонялись с работы, не существовало никакой католической прессы. Епископ В. Сладкевичюс был арестован в 1959 году, а епископ Ю. Степонавичюс — в 1960 году. Были закрыты многие храмы: одни стали галереями, как вильнюсский Кафедральный собор, другие — музеями атеизма. Кроме священников, были арестованы многие представители тайной оппозиции режиму. Особую роль в это время играла нелегально издававшаяся с 1972 года “Хроника Католической Церкви в Литве”. Этот машинописный, нелегально распространявшийся журнал стал хроникой репрессий, направленных против веры и верующих. В Литве возникали также правозащитные организации, активно преследовавшиеся КГБ, с которыми сотрудничали и священники.

С приходом к власти Н.С. Хрущева казалось, что положение католиков в СССР на время улучшилось. Вышли на свободу многие священники и миряне, осужденные за веру, хотя почти всем запрещалось возвращаться в западные области Советского Союза, и они оставались жить, в основном, в Казахстане и Средней Азии. Там некоторые священники сумели добиться легализации своего служения, что, конечно, не давало им полной свободы, поскольку все, что было связано с религиозной деятельностью, находилось в ведении Совета по делам религий. Священники были под постоянным наблюдением КГБ, в их приходы засылались осведомители. А вскоре начались новые аресты и повсеместное закрытие храмов. На Украине и в Белоруссии в этот период погибли жемчужины архитектуры — здания католических храмов и древних монастырей. В республиках Прибалтики уничтожению храмов оказывалось настолько сильное сопротивление, что власти ограничивались лишь арестами епископов, священников и наиболее активных мирян, а сами здания, в основном, сохранились, хотя часто использовались не по назначению.

После возвращения наблюдателей от Московской Патриархии со Второго Ватиканского Собора был освобожден Греко-Католический митрополит И. Слипый, который провел в заключении 18 лет. Митрополит получил приглашение принять участие в работе Собора, но на границе у него изъяли советский паспорт, и его возвращение в СССР стало невозможным.

В 1960-х годах оживилась миссионерская деятельность священников, появились “странствующие” священники, которые колесили по огромным просторам Сибири, Казахстана, Кавказа и других мест, отыскивая католиков. Такими священниками были С. Кашуба, О. Бень, а позднее — И. Свидницкий. Благодаря этим священникам, католики в самых отдаленных местах получали возможность участвовать в Таинствах, не имея ни храма, ни прихода.

Стоит также упомянуть и о нелегальной подготовке священников. Официальные духовные семинарии находились под постоянным давлением КГБ, поэтому кандидаты, которые не были одобрены властями, не могли быть приняты в семинарию или исключались из нее. Тогда некоторые священники организовали тайную подготовку юношей, которые, работая в государственных учреждениях, в свободное время изучали богословие и другие предметы, сдавая их экстерном. Такое обучение существовало в Литве, Латвии, Белоруссии, на Украине и в Казахстане. Священники, окончившие тайные семинарии, хотя имели пробелы в образовании, но оказались хорошими миссионерами. Подпольно готовились к принятию священства и нынешний Карагандинский епископ Я. Ленга, и ректор Санкт-Петербургской семинарии А. Гей, и декан Северо-Заладного региона Е. Гейнрихс, и многие другие. Рукоположения проводились тайно в Польше, на Украине, в Литве.

Роль монашеских общин

Со временем Абрикосовская община распалась и постепенно перестала существовать. Однако и в Санкт-Петербурге, и в Москве, и в Литве зерна, посеянные страданиями и молитвой сестер-доминиканок, продолжают и сегодня приносить плоды. Множество активных мирян и несколько священников, вышедших из среды, связанной с сестрами из Абрикосовской общины, продолжают служить возрождающейся Католической Церкви в России. Войну пережила и существовавшая с давних времен Житомирская община сестер — служительниц Иисуса.

Сохранение монашеской жизни в СССР стало возможным, главным образом, благодаря присоединению земель, где она была развита: на Западной Украине и в Западной Белоруссии, в Литве и Латвии. Хотя много монахинь выехало в Польшу, общинная жизнь все-таки сохранилась, особенно в новых конгрегациях, так как там не принято было ношение монашеской одежды. Такие общины, как евхаристки из Литвы и Белоруссии или сестры конгрегации Бедного Младенца Иисуса из Латвии, не только сохранили свои структуры, но и открыли новые монашеские дома в Казахстане и на Кавказе. В условиях, когда надо было скрывать свою монашескую принадлежность, нелегко было привлечь новые призвания, тем более что советское воспитание сделало монашеское призвание непонятным для молодежи. Чтобы где-то открыть новую общину, сестры вынуждены были прописываться, что бывало весьма затруднительно, и для этого они устраивались на работу, которую мало кто хотел выполнять. Позднее они старались перейти на другое место, где была возможность тайно заниматься апостольской деятельностью.

Сестры собирали верующих на молитву, часто на кладбище или в каком-нибудь частном доме, таким образом община укреплялась, а со временем ее мог навестить священник. Показателен пример латвийских сестер из конгрегации Бедного Младенца Иисуса, которые, побывав в Казахстане и Грузии, в конце концов обосновались в городе Прохладный, в самом центре Северного Кавказа. Там в семидесятые годы они собирали католиков, в основном немцев, и так возник, после Москвы и Ленинграда, третий католический приход в России.

Следует отметить, что в СССР сохранились и мужские ордена: францисканцы, иезуиты, мариане, салезианцы, доминиканцы. Их представители скрывали свою принадлежность к ордену и служили, как обычные священники. Даже руководство семинарий редко знало о принадлежности семинариста к ордену. Другие кандидаты готовились к рукоположению тайно, рукополагались иногда за границей, чаще всего в Польше, и как священники долгие годы совершали только подпольное служение. Таким образом они избегали режима жестоких ограничений, в котором работали священники, получившие регистрацию.

Священники без справок

Особенно важным делом была регистрация приходских групп верующих. Формально это было возможно, но практически вызывало большие сложности. Надо было создать “двадцатку”, которая стала бы ядром общины и представляла ее перед властями. В условиях, когда все виды религиозной жизни подвергались репрессиям, это было делом непростым. И даже если такая группа собиралась, впереди ее ждали многолетние мытарства. Проще было в местах, где большинство населения составляли католики, но и там закрывались храмы, особенно после арестов священника и наиболее активных прихожан.

Судьба любого священника полностью находилась в руках так называемых “уполномоченных” из комитетов по делам религии в исполкомах, которые на самом деле были орудием репрессивного аппарата властей и осуществляли постоянное давление. Если священник слишком хорошо работал: обучал молодежь, проводил нелегальные богослужения, разъезжал без разрешения по приходам — он мог оказаться в лагере, но чаще всего, особенно с шестидесятых годов, лишался “справки”, а значит — и права легального служения. Если этот священник пытался получить право на служение в другом месте, запрос на него отправлялся на прежнее место жительства для получения полной информации о его “благонадежности”. Так что жизнь пастыря проходила в постоянном страхе и унижении, не всякий мог выдержать это. И любая помощь священникам, особенно служившим подпольно, подвергала верующих опасности, поэтому помогавшие им миряне были действительно героями.

Кроме западных областей СССР, наиболее благоприятная ситуация для церковной жизни сложилась в Казахстане. Туда было выслано много католиков, особенно немцев и поляков, которые помнили еще традиционную церковную жизнь. Они часто проживали в одном месте и таким образом могли организоваться в общины, иногда им даже удавалось открыть молитвенные дома и добиться регистрации священника.

Роль домашнего обучения.

Запрет на обучение Закону Божьему детей и молодежи до 18 лет существовал практически до времен перестройки. Бывали периоды, когда в отдельных районах СССР за соблюдением этого предписания следили меньше. Однако везде и всегда находились “добровольцы”, готовые донести на своих соседей, знакомых, родственников... Учителя должны были следить за тем, чтобы дети не ходили в храмы. Дети, уличенные в таких “преступлениях”, исключались из пионеров и из комсомола, а иногда — даже из школы. Поэтому главную роль в привитии детям религиозных чувств и обучении их молитве играло домашнее воспитание, и чаще всего этим занимались бабушки, помнившие еще нормальную религиозную жизнь в домах и приходах. О силе веры пожилых людей свидетельствуют сохраненные ими молитвенники, кресты, иконы, Библии, четки, сопровождавшие верующих в ссылках, трудармиях и т.п. Висевшие в землянках или в коммунальных квартирах распятия и иконы, образ молящихся бабушек — все это стало первым катехизисом для многих детей, хотя и подвергавшихся в школе, на пионерских и комсомольских собраниях атеистической обработке, но в сердцах своих сохранивших религиозное чувство или слова молитвы, которой когда-то их научила бабушка.

Родители, уже не помнившие приходской жизни, не имели такой твердой веры и поэтому далеко не всегда были способны передать ее детям. Немалую роль играло и обычное в то время для многих опасение, что дети могут подвергнуться дискриминации в школе, не смогут спокойно завершить среднее образование и поступить в вузы. Кроме того, помня унижения своих родителей, молодые родители пытались оградить от этих бед своих детей. Эти же опасения заставляли многих не учить детей родному языку, в особенности это касалось немецких детей, и без того ненавидимых сверстниками. Многие из поляков и немцев даже старались скрыть свою национальную принадлежность и “обрусели”, теряя таким образом и свои католические корни — и причиной этого было плохое отношение к ним, неофициально пропагандировавшееся.

Часто родители, сами воспитанные атеистической пропагандой, уже не в состоянии были передать веру своим детям. Но, несмотря на это, в семьях сохранялись хотя бы частично некоторые религиозные обычаи: благословение детей, празднование Рождества и Пасхи, обряды, связанные с похоронами, ношение крестика или медальона, чаще всего спрятанного. Это позволяло детям и молодежи пронести веру через школьные годы, а также через военную службу, где делался особый упор на атеистическое воспитание.

Атеистическая пропаганда и гонения на верующих, а также аресты продолжались вплоть до времен перестройки, хотя постепенно репрессии стали ослабевать.

Литургии без священников.

Народный способ передачи веры, в отсутствии священников и при большом рассеянии католиков, привел к тому, что вновь возникавшими молитвенными группами, особенно среди немцев, руководил всегда какой-нибудь пожилой человек. Члены группы читали молитвы, пели старинные религиозные песни, часто соответствовавшие литургическому периоду. На этих собраниях присутствовали, в основном, пожилые люди, у которых еще сохранялась потребность в литургической молитве. Младшее поколение на этих собраниях почти не присутствовало, оно не понимало ни самого языка молитв, ни их смысла.

В этих группах возникали стихийные лидеры, которые не только руководили общей молитвой, но и крестили детей или организовывали христианские похороны, учили родителей, как нужно благословлять своих детей, заключающих брак. Бабушки разбавляли освященную когда-то воду, чтобы иметь ее запас на случай освящения могилы или пасхальной пищи.

В местах, где верующие защитили храм от закрытия, но не было священника, прихожане сами служили Литургию. Существуют описания таких богослужений: верующие клали на алтарь священническое облачение, исполняли песнопения и читали по молитвеннику текст Святой Мессы. Только на время Пресуществления Святых Даров в храме воцарялась тишина, иногда прерываемая плачем. Бывали случаи, когда наиболее верные прихожане получали от священников право раздачи Причастия, но верующие боялись причащаться без исповеди. Самые стойкие католики использовали любую возможность: командировку, отпуск, — чтобы побывать в действующем храме, исповедаться и причаститься.

"Странствующие" священники собирали верующих по домам, ночью исповедовали, учили, крестили детей, венчали, служили Святую Мессу и с раннего утра уезжали. Стоит особо отметить героизм тех, кто их тайно принимал, и чаще всего это были те же самые бабушки, которые в отсутствие священника проводили молитвы.

Роль “переселения народов” в сохранении Церкви.

Сталинские “переселения народов” привели к тому, что католики оказались в совершенно новых для себя местах. Так, поляки с Украины и из Белоруссии в 1937 году были переселены в Казахстан и Сибирь. Следующие высылки относятся к 1939 году, о чем мы говорили раньше. В 1941 году все немцы из европейской части России были переселены в Казахстан, республики Средней Азии и Сибирь. Массовые высылки из стран Прибалтики и Западной Украины начались уже после Второй мировой войны. Однако все эти мероприятия неожиданно привели к положительному побочному эффекту: возникновению новых, довольно больших католических поселений в местах ссылок. Многие из бывших заключенных оставались в тех краях уже на постоянное жительство.

Когда в конце 60-х годов стало возможным переселение в другие, более благоприятные места, верующие старались находить жилье на небольшом расстоянии друг от друга для того, чтобы можно было создавать молитвенные группы, впоследствии становившиеся целью миссионерских посещений священника.

ИЗМЕНЕНИЯ ПОСЛЕ ПЕРЕСТРОЙКИ

Со временем репрессии стали ослабевать. Немалую роль в этом сыграли политические процессы в мире, в частности в Восточной Европе в 1970— 1980-е годы. Хельсинкский договор о безопасности и сотрудничестве в Европе, уделявший серьезное внимание правам человека, вселил во многих граждан СССР и соцлагеря надежду на либерализацию жизни, в том числе и религиозной. Избрание Папой Иоанна Павла II укрепило дух не только католиков, но и многих других верующих, которые поняли, что о них помнят, и они не одиноки.

Хотя чиновники на местах еще долго создавали различные препятствия, верующие постепенно избавлялись от страха, требовали возвращения закрытых церквей. Особенно сильна была волна протеста на территориях, где проживало много католиков. В России дело обстояло гораздо сложнее...

В столичных городах — Москве и Ленинграде, — а также в Прохладном на Кавказе уже существовали католические приходы. Но в Прохладном не было своего священника, а поехать туда священник из Москвы или Ленинграда не имел никакой возможности. Открытия же новых приходов пришлось ждать до перестройки, когда были созданы сибирские приходы, находившиеся недалеко от более организованного в этом плане Казахстана.

"Железный занавес" поднялся стихийно: события в Польше возвратили смысл слова “солидарность”, затем рухнула Берлинская стена, народы стали возвращаться к своим традиционным ценностям. Перестройка в СССР привела к разрушению тех основ, на которых строилось советское общество. Но зерно свободы, брошенное на неподготовленную почву, проросло развалом, самоволием, эгоизмом, национализмом и безответственностью. Религиозный голод при полной свободе вероисповедания привел не только к возвращению людей в Церковь, но и к возникновению различных псевдорелигиозных групп.

Общество, находящееся в нестабильном положении, часто ищет образ врага, “мешающего” ему нормально развиваться. Люди, приученные принимать за чистую монету все, что говорится в газетах, по радио и телевидению, особенно в ситуации ангажированности этих средств, не могут разобраться в потоке информации и часто впадают в полную апатию. Следует учитывать, что большинство граждан России живет на грани бедности, богатеют лишь единицы, и даже связанные с Церковью люди далеко не всегда являются образцом христианской жизни. В такой обстановке многие не верят уже никому и ничему...

Энтузиазм первых лет перестройки, резко вспыхнувший интерес к религии, массовые крещения постепенно уступают место религиозному безразличию. Общины растут медленно, иногда только формально. Внешняя религиозность легко заменяется магическими и языческими проявлениями духовности, при этом человек не обращается к Богу и не согласует свою жизнь с христианским учением.

В таких условиях приходится восстанавливать в России и Католическую Церковь. В царское время она считалась иностранным вероисповеданием, хотя и была второй по численности верующих. Для оправдания целенаправленного разгрома Католической Церкви в советское время использовался весь пропагандистский арсенал исторических фобий. Для того чтобы католики заняли подобающее место в современном российском обществе, необходимо восстановить историческую справедливость. С этой целью и выходит наша Книга Памяти, повествующая о том, что в этой земле католики оставили зерно своей веры и имеют право из этого зерна возродиться — на благо Родины и всего мира.

§3. Наиболее влиятельные русские католики и их краткие биографии.

На первом этапе развития русского католицизма (от 988 г. до отпадения Руси от единства с Апостольской Столицей) наиболее влиятельными католиками были:

Княгиня Ольга

Великие князья Киевские: Владимир, Ярослав Мудрый, Изяслав (+1078), Всеволод Ярославович (1078-1093), Святополк Изяславович (!093-1113).

Князь Владимирский Ярополк

Евпраксия-Адельгейда-императрица (+1109), дочь Киевского князя Всеволода Ярославича.

Митрополиты: Илларион, Георгий (1072-1073) [11], Клим Смолятич в 1147 г..

епископ Переяславля, Ефрем,

игумен Киево-Печерского монастыря Феодосий (+1074),

князь Ростово-Суздальского княжества, Ярослав Всеволодович — отец Александра Невского (+1246), принявший католичество от монаха-миссионера Иоанна из Плано Карпини.

На втором этапе развития русского католицизма(от образования Московского государства до начала династии Романовых) наиболее влиятельными католиками были:

Московский митрополит Исидор,

епископ Суздальский,

монахи Григорий и Гудель, архимандрит Вассиан,

Авраамский священник Симеон,

боярин Фома Матвеев (уполномоченный Тверского князя),

аббат Григорий, ставший митрополитом Киевским, Литовским и всей Южной Руси,

Николай Люев, немецкий лекарь князя Василия III,

боярин Федор Карпов и некий игумен (Д. А. Толстой, Римский католицизм в России, СПБ, 1876-1877 гг.; Я. Пирлинг, Россия и папский престол, М., 1912 г.)

Димитрий I - русский царь, прозванный его оппозицией Лжедимитрием I,

Лжедимитрий II - претендент на русский престол, вождь оппозиции боярской власти, выдававший себя за якобы спасшегося Лжедимитрия,

На третьем (от воцарения династии Романовых до Указа о веротерпимости 1905 г.) и на четвертом этапах (от Указа о веротерпимости 1905 г. до 1920-х годов) развития русского католицизма наиболее влиятельными католиками были:

Палладий Роговский, Петр Артемьев и Сильвестр Медведев (глава католической партии).

Лодыженский, ставший иезуитом

княгиня Ирина Долгорукая и ее сын.

Далее приведем список наиболее известных в Российском обществе русских католиков с дошедшим до нас их сокращенным жизнеописанием.

1. О. Дмитрий Голицын (1770-1840).

Дмитрий Голицин родился в 1770 г. в Гааге, где его отец Дмитрий Алексеевич был русским послом при голландском дворе. Мать – немка из графского рода Шметтау. Следуя традиции Голицины крестили сына в Гааге у православного священника. Затем мать пришла к Католической Церкви. В 1792 г. отец отправил сына в Америку на 2 года, там Дмитрий познакомился с епископом и пожелал стать «священником-миссионером». Он в 1795 г. закончил семинарию стал простым сельским священником в США, где работал более сорока лет.

Он написал несколько работ вызванных спорами с протестантами.

2. Софья Свечина (1782-1859). (Источник: Журнал "Истина и Жизнь", 7-8, 9, 1991 год).

Родилась в 1782 г. Ее отец, Петр Соймонов, был сенатором и действительным тайным советником, а мать - дочерью генерала Ивана Волгина, известного историка, члена Российской академии. В четырнадцать лет Софья знала итальянский, английский, французский, немецкий, латинский, греческий и древнееврейский языки. Она стала фрейлиной императрицы Марии Федоровны. Заметной фигурой того времени был Жозеф де Местр - французский философ и политический деятель. Де Местр был сторонником клерикализма, предполагавшего главенствующую роль Церкви во всех сторонах жизни государства. Свечина была сторонницей графа де Местра. В католичество она обратилась в 1815 году, что вызвало её общественное осуждение, вынудившие Свечину в 1816 г. эмигрировать в Париж. Там она открыла салон, ставший центром культурной, политической и религиозной жизни. Там собирались в основном последователи неограниченного права Папы на влияние в религиозные и светские дела любого католического государства. Среди них были и русские католики. Свечина мечтала о сближении восточной и западной церквей. В таком союзе она видела возможность освобождения православной церкви от власти царя, а в перспективе - обращения России в католичество.

3. Зинаида Волконская (1782-1862). (Источник: Журнал "Истина и Жизнь" № 6, 1992 год)

Зинаида родилась в декабре 1782 года в Турине, ее отец Александр Белосельский-Белозерский был послом при дворе короля Сардинии Виктора Амадея III. Княжна Зинаида в совершенстве владела французским, итальянским, английским и даже греческим и латынью. У нее были врожденные музыкальные способности, благодаря которым она прославилась не только в России, но и во Франции, и в Италии.

Красота и благородство юной Зинаиды ввели её в ближайшее окружение монарха. Царь её назначил фрейлиной.

Она блестяще пела на королевской сцене в Тюильри. Талантом певицы-дилетантки восхищался весь артистический мир Парижа. В Вене, княгиня блистала на "танцующем конгрессе" как оперная солистка и пианистка.

Осенью 1824 года Волконская переезжает в Москву. Слава о ее литературно-музыкальном салоне на Тверской улице облетела всю Россию. В её салоне проходили концерты, театральные представления, дискуссии. На вечерах у Волконской встречалась интеллектуальная элита столицы. В среде аристократов были случаи перехода в католичество. Она тоже переходит в католичество. В 1829 г. она снова оказывается в Риме.

Совместные усилия Волконской и иезуитов, живущих в Риме, привели к тайному переходу некоторых членов русского дипломатического корпуса в католичество. Вилла Волконской в Риме стала таким же центром распространения католицизма, каким был известный салон Софьи Свечиной в Париже. В 1844 году, принял католичество князь Никита Волконский. Тогда же отошла от православия и сестра Волконской Мария Магдалина Власова. Волконская занималась широкой благотворительной деятельностью. Она отдавала деньги на содержание церквей, монастырей, нищих. В последние годы своей жизни княгиня ревностной терциаркой (терциарии-члены католической организации из мирян). В смирении, аскетизме и любви к ближнему видела она свой путь служения Богу. Умерла в 1862 г.

4. Декабрист Михаил Лунин (1787-1845). (Источник: Татьяна Гамазкова. Журнал "Истина и Жизнь" № 7-8, 1992 г.)

Михаил Лунин родился 29 декабря 1787 года в Петербурге. Его отец, крупный помещик Сергей Михайлович Лунин. В Петербурге дети воспитывались в римско-католической вере. Михаил служит в кавалергардском полку, пройдя путь от юнкера,он оканчивает войну гвардейским ротмистром с тремя орденами.

Он становится членом «Союза благоденствия». В варшавский период Лунин отдаляется от тайного общества. Великому князю Константину удавалось уберечь от ареста своего адъютанта. Но по показаниям Пестеля Лунин был арестован, одиночное заключение в Свеаборгской, а затем Выборгской крепостях, каторжные работы в Чите и в Петровском заводе, ссылка в Урик вблизи Иркутска. В каторге он видит вовсе не кару Божию, а, напротив, особое избранничество — своим мученичеством и проповедью пробудить званых к истинной вере, разбить всеобщую апатию. Лунин пишет труды, которые хочет тайно распространить.

27 марта 1841 г. - второй арест и тюремное заключение в Акатуе, куда попадали самые опасные преступники. В условиях акатуйской тюрьмы Лунин не теряет присутствия духа. Смерть Лунина 3 декабря 1845 года была внезапной и странной.

Участник польского восстания 1863 года В. Чаплицкий, сосланный в Акатуй, со слов польских ссыльных сообщает, что Лунин убит по тайному приказу царя офицером Григорьевым. Почему Лунин стал католиком? Д. Завалишин считает, что Лунина привлекла в католицизме его деятельная сторона в обновлении мира, разработанный его богословами принцип «свободы воли». Перешел Лунин в католицизм в Париже и укрепился в вере в Варшаве. Лишь в католической религии находит Лунин внутреннее и внешнее совершенство. "Католическая вера как бы зримо воплощается в женщинах. ...католичку можно сразу узнать среди тысяч женщин по ее осанке, речи, взгляду. Последуйте за нею в готический храм, куда она идет молиться: преклонив колени пред алтарем, погруженная в полумрак, овеянная гармоническими звуками, она подобна тем посланникам небес, которые явились на землю, дабы открыть человеку его высокое предназначение".

5. П. Я. Чаадаев (1794-1856).

Крупнейший католический мыслитель России (1794-1856), официальных данных о приеме им католичества нет, но все его творчество, особенно философические письма пропагандируют католицизм. Биографическую справку о нём не публикуем, ибо сведения о нём можно найти в любой философской энциклопедии и в интернете.

6. Сестра Елизавета Голицына (1797- ? ). (Источник: Е. А. Извольская, Журнал "Истина и Жизнь", № 1-2, 1992 г.)

Елизавета Голицына — дочь князя Алексея Андреевича Голицына, родилась в 1797 году, была крещена и воспитывалась в православной семье и проявила с детства пламенную веру в свою церковь.Узнав в 15 лет, что ее мать (урожденная Протасова) приняла католичество, а вслед за ней и все ее сестры, она, возмущенная этим переходом в "чужую веру", написала собственной кровью торжественный обет противиться всеми силами Католической Церкви. Но после некоторого времени, это сопротивление католичеству сменилось интересом к его учению и, в конце концов, Елизавета присоединилась к Католической Церкви и вступила в Общество Святого Сердца Иисуса, созданное для развития и поощрения высшего образования католических девушек. Елизавета приняла постриг и дала первые обеты в Риме. Свои окончательные обеты она произнесла в Париже в 1832 году.

Русская монахиня была назначена генеральным секретарем Общества и "визитатором". Это означало, что она должна была инспектироватьть все учебные заведения, находящиеся Общества.

7. О. Владимир Сергеевич Печерин (1807 –1885). (Источник: О.Лайне. Журнал "Истина и Жизнь", № 4, 1993 г.)

Владимир Печерин родился и вырос в селе Дымерки на Киевщине, происходил из незнатного дворянского рода. В 1829 году Печерин — студент филологического факультета Петербургского университета.

Каковы причины, побудившие Печерина принять католичество? Мое обращение началось рано: от первых лучей разума, на родной почве, на Руси, в глуши, в русской армии. Зрелище неправосудия и ужасной бессовестности во всех отраслях русского быта — вот первая проповедь, которая сильно на меня подействовала. Тоска по загранице охватила мою душу с самого детства. Печерин оставил Россию в июле 1836 года.Он выехал с мечтой о возрождении человечества для новой, свободной жизни и с ненавистью ко всякому деспотизму, в том числе и российскому.

15 октября 1840 года, незадолго перед этим приняв католичество, Печерин вступил в монашеский орден редемптористов - Конгрегация Пресвятого Искупителя, основанный в 1732 г. В своём письме к родителям после он пишет: Бог привел меня к познанию единой, истинной католической веры, которую я ныне исповедую и буду исповедовать до конца моей жизни. Печерин считался одним из лучших монахов как по образу жизни, так и по блестящему ораторскому дарованию. В 1861 году Печерин переходит в орден траппистов. Устав ордена — один из суровейших в католичестве. Затем в январе 1862 года Печерин выходит из общины траппистов. А через месяц архиепископ дублинский утвердил его капелланом при одной из главных больниц Дублина. Владимир Сергеевич Печерин умер на 79 году жизни. Казалось, весь город участвовал в траурном шествии: свыше ста священников, весь персонал больницы.

8. О. Иван Сергеевич Гагарин (1814-1882). (Источник: Журнал "Истина и Жизнь", № 4, 1992 г.)

Гагарин, князь Иван Сергеевич, родился в Москве 20 июля 1814 года. сын князя Сергея Ивановича, Мать, княгиня Варвара Михайловна, рожденная Пушкина. Кончил университет. В январе 1836 года Иван Сергеевич пожалован камер-юнкером и временно определен в канцелярию министерства иностранных дел. В апреле 1842 году Иван Сергеевич принял католичество, а затем, 10 августа 1843 года, вступил в орден иезуитов. После перехода в католичество, соединение Восточной Церкви с Западной стало заветной мыслью Ивана Сергеевича.

К нему присоединились И. М. Мартынов, а впоследствии Е. П. Балабин и другие. Главной задачей они ставили всестороннее изучение России, ее истории и быта, с целью знакомить с ней иностранцев. Его сочинение: "La Russie sera-t-elle catholique?"—«Будет ли Россия католической?» (Paris, 1856), наделало немало шума. Н.И. Тургенев в своём письме к Гагарину от 20 июля 1856 год оценил автора этой книги: "Вижу в Вас человека, пожертвовавшего всем на свете одной высокой, неземной цели; человека, которого всякая честная душа должна любить и уважать глубоко".

С католической стороны последовало полнейшее одобрение. Н. С. Лесков, дал о нем такую характеристику: «В Гагарине до конца жизни неизгладимо сохранялось много русского простодушия и барственности, И.С. Гагарин был положительно добр, очень восприимчив и чувствителен. Он был хорошо образован и имел нежное сердце» Он не переставал интересоваться судьбами своей родины и вообще славянского миpa, поддерживал сношения с Герценом и московскими своими знакомыми, устроил в Париже славянскую библиотеку с русским отделением, под общим названием: "Musee Slave"; вместе с Charles Daniel с 1857 г. издавал в Париже "Etudes de theologie, de philosophie et d'histoire", которые в 1862 г. переименованы были в "Etudes religieuses, historiques et litteraires" и в значительной части посвящены были России.Умер в Париже 20 июля 1882 г.

9. О. Алексей Зерчанинов (1847-1533)

О. Алексей Зерчанинов родился в 1847 г. в семье православного священника. Самостоятельное углубленное изучение трудов Отцов Церкви, литургики и истории Соборов привело его к мысли о необходимости возврата к истокам Единой Церкви. Открыто перешел в Католическую Церковь. В 1896 г. заявил о своем вступлении в католичество благочинный села Борисова Арзамаского уезда Нижегородской епархии о. Алексей Зерчанинов, после чего при содействии своего духовного и светского начальства был немедленно посажен в Суздальскую тюрьму при Спасо-Евфимьевском монастыре. Ряд лет провел в заточении, где, пользуясь самодельными чернилами и гусиным пером, написал объемный труд — апологию католичества, основанный исключительно на материалах русской религиозной печати. Эта работа под названием "Царство Божие в мире. Компиляция материалов, прочитанных деревенским дилетантом" была издана в Кракове. В начале 1900-х г г., по заступничеству Н.С. Ушаковой, о. Алексей Зерчанинов был выпущен на свободу с условием безвыездного проживания на своем хуторе в Нижегородской губернии. О. Алексей устроил там домашнюю часовню и тайную школу. Незадолго до революции 1905 г. он уехал во Львов, а затем в Рим, где его принял Папа Пий X. Но в 1905 г. о. Зерчанинов вновь вернулся на родину. После манифеста 17 октября 1905 г. он переезжает в столицу России и поселяется на Петербургской стороне, на ул. Полозовой, 12. В своей комнате он служит Божественную Литургию, на которую собираются жители окрестных кварталов. Этот момент можно считать началом деятельности русской католической общины в Петербурге и в целом в России. После революции 1917 г. о. Алексей вновь подвергся гонениям: несколько раз сидел в тюрьме, затем был сослан в Тобольск, где скончался 23 сентября 1933 г.

10. Владимир Сергеевич Соловьёв (1853-1900).

Самый крупный из российских философов, принявший католичество восточного обряда 18 февраля 1896 г. в Москве в присутствии свидетелей: Д.С. Новского и княгини О.В. Долгоруковой у священника Николая Толстого. Биографическую справку не публикую, так как сведения о нём сложно найти в любой философской энциклопедии и в интернете. Он автор книги «Россия и вселенская Церковь» оказавшую большое влияние на переход многих в католическую Церковь.

11. Татьяна Львовна Толстая-Сухотина (1864-1950)

Дочь Л.Н. Толстого, в эмиграции приняла католичество, выступала на собраниях русских эмигрантов в Руссикуме, была на аудиенции с группой русских паломников у папы Пия XII 06.6.1938 в Риме.

12. О. Александр Волконский (1866-1934).

7 мая 1866 г. в княжеском роде Волконских родился сын Александр Михайлович. Этот древний род ведет свое происхождение от Рюриков. Князь Александр окончил юридический факультет Петербургского университета, Пажеский корпус, Николаевскую академию Генерального штаба. В первую мировую войну он был военным представителем России в правительстве Италии и приемщиком военных заказов на итальянских заводах. После революции 1917 г. остался за границей. Князь Александр Михайлович пришел к мысли о необходимости вернуться к неразделенной Церкви времен свв. Ольги, Владимира, Антония и Феодосия Печерских. Князь Александр, став католиком, принял священство в византийском обряде. Он стал одним из выдающихся лекторов папского Восточного института, где читал русскую литературу и историю. Написал несколько книг, в том числе "Католичество и Священное Предание Востока" и "Католичество". Протоиерей Александр Михайлович Волконский скончался 18 октября 1934 г. в городе Альба-Лонга под Римом.

13. О. Сергий Веригин (1868-1938). (Источник: В. Сафонов. Журнал "Истина и Жизнь" № 7-8, 1993 г.)

Родился о. Сергий 24 марта 1868 г. в Любляне Словенской. Его родители происходили из древних русских дворянских родов. В 1888 г. он окончил лицей в Москве, а затем Духовную академию, был рукоположен в православного священника в Пензе и получил золотой крест в знак особой милости и расположения императора.

С 1905 г. до середины 1907 г. он служил священником РПЦ во Франции. После некоторого практикума 28 августа 1907 г. о. Сергий Веригин в присутствии архимандрита Арсения II Пеллегрини объявил о своем переходе в католическую веру. Вернувшись в Париж он написал светским, церковным властям и императору свои мотивы перехода в католичество. Он решил обосноваться в Риме. В Австро-Венгрии он встречался с митрополитом Андреем Шептицким, который 8 августа 1910 г. приписал его к своей епархии как миссионера с правом совершать богослужения в русской католической церкви в Риме. Умер в 1938 г. из-за церебрального паралича.

14. О. Николай Толстой (около 1870 –1926 г.).

О. Николай Толстой, сын обер-гофмаршала А.Н. Толстого. Окончил Пажеский Корпус, а затем Московскую духовную академию. В 1893 г. рукоположен во священника. Совершил кругосветное путешествие. В 1894 г. он принят Папой Львом XIII и приносит Святому Отцу исповедание католической веры. По распоряжению Папы его зачисляют в католический Антиохийский патриархат и возводят в сан протопресвитера Иерусалимской церкви Гроба Господня. Возвратившись в Москву, о. Николай устраивает в своем доме часовню, где тайно собираются здешние католики. Обер-прокурор К.П. Победоносцев возбудил против него в Синоде судебный процесс, в результате которого о. Николая лишили сана, запретили проводить богослужения и взяли подписку о невыезде из Москвы. Затем через Петербург и Финляндию бежал за границу. Спустя два года ему разрешили вернуться в Россию. Лишенный по закону всего состояния, о. Николай поселяется в Москве и тайно продолжает свою работу.

Именно в этот период под его влиянием принимает католичество Владимир Соловьев, о чем свидетельствует опубликованная в журнале "Китеж" за декабрь 1927 г. копия документа, подписанного о. Николаем Толстым и свидетелями кн. Е.В. Долгоруковой и Д.С. Новским. В 1926 г. он скончался.

15. Архимандрит Николай Алексеев ( 1869-1952).

Родился 21 января 1869 г. в Выборге. Отец – впоследствии генерал, в то время в чине полковника, командовал Двинским полком. В двадцатилетнем возрасте Алексей поступает послушником в Троице-Сергиеву Пустынь Санкт-Петербургской епархии. В 1897 г. послушник Алексей принимает монашеский постриг с именем Николай и отправляется миссионером в Корею. В 1901 г. иеродиакон Николай удостаивается посвящения в сан иеромонаха.В Шанхае он становится католиком. Отец Николай Алексеев продолжил свой пастырский долг среди соотечественников. Он оставался настоятелем Никольской церкви в Шанхае до 1947 г., «когда политические обстоятельства» принудили его покинуть Китай и переселиться в Аргентину. Архимандрит Николай Алексеев умер 23 апреля 1952 г. в возрасте 82-х лет

16. Браиловский Леонид (1871- 1937) - и его жена Римма

Родился в 1871 г. в Харькове. Закончил Академию художеств в СПб. Командирован в Европу для изучения памятников Искусства. В 1916 г. удостоен звания академика, преподавал в Строгановском училище. В 1920 г. эмигрировал через Константинополь в Югославию. В 1925 г. прибыл в Рим, где с женой приняли католичество. В 1932 г. в Ватикане прошла выставка картин Брайловского. Умер в 1937 г. в Риме.

17. Надежда Александровна Лаппо-Данилевская (1874-1951).

Надежда Александровна Лаппо-Данилевская, в девичестве Люткевич, родилась в Киеве в 1874 г. Окончила Елизаветинский институт в Санкт-Петербурге. Много путешествовала, особенно по Италии, где училась пению, после чего дебютировала на оперной сцене Ла Скала в Милане. Но вскоре убедилась, что ее настоящее призвание — литература. В 1911 г. появился ее первый роман "В тумане жизни", а затем и ряд других. Особенным успехом пользовался роман "Русский барин". Надежда Александровна с детства была глубоко верующей. После революции 1917 г. под влиянием выпавших на ее долю испытаний она проходит через полосу долгих религиозных исканий и в 1923 г. в Риме переходит в католичество. 17 марта 1951 г. она скончалась в Шароле во Франции.

18. О. Александр Сипягин (1875-1941).

Александр Сипягин родился 17 августа 1875 г. в городе Тифлисе, в дворянской семье. Отец будущего протоиерея был видным военным, имел звание генерала, служил в штабе и был Георгиевским кавалером. Мать Александра Сипягина по происхождению была полькой и в девичестве носила фамилию Гурская. Военная служба на благо Отечества в роду Сипягиных была почетной.

Александр получил классическое среднее образование и в совершенстве овладел древними и французским и немецким языками.

С В 1906 г. от партии «кадетов» он избирается депутатом первой Государственной Думы. Смерть жены перечеркивает его прежние планы и обращает его на служение Церкви, он становится католиком.

Александр Сипягин изучает богословие в Инсбруке, а затем в Риме. В 1909 году он возвращается в Россию и принимает священство. Около девяти лет о. Александр Сипягин преподавал в римско-католической семинарии Саратова. В начале Гражданской войны его отправляют в Константинополь (Стамбул), где он устанавливает контакты с Международным Красным Крестом и занимается судьбой русских военнопленных и решением социальных проблем русской общины.

В 1921 г. был создан интернат для русских детей сирот, отец Александр как директор работал в нём до 1923 г. В 1923 г. интернат перевезли из Турции во Францию. Русских детей разместили в городе Намюр, где под руководством о. Александра, при помощи отцов иезуитов был основан интернат св. Георгия. Отец Александр Сипягин продолжал самоотверженно руководить Интернатом Святого Георгия.

В 1929 г. отец Александр, по решению церковных властей, переводится в Рим в семинарию «Руссикум», назначается членом комиссии по кодификации восточного церковного права и преподавателем Папского Восточного института и трудится в монастыре Гроттаферрата, на издательском поприще. Помимо журналистской деятельности в 30-е годы о. А. Сипягин выступает с многочисленными лекциями о положении в России и по вопросу о воссоединении Церквей. В монастырской семинарии он читает лекции по по истории, географии, математике, физике, химии и иностранным языкам. В то же время он являлся преподавателем русского языка в Папском Восточном институте и Папской семинарии "Руссикум. В 1930 г. Сипягин переезжает в Польшу. Здесь проживал изгнанный коммунистами из России митрополит Эдуард фон Ропп, который основал в 1923 г. Миссионерский институт в Люблине. Сипягин преподает в этом институте.. Он участвует во множестве мероприятиях проводимых Церковью, о которых объём издания этой статьи не может в себя вместить. Скончался отец протоиерей Александр Сипягин в Риме 16.01.1941 г.,

19. Епископ Александр Евреинов (1877-1959).

Родился в 1877 г. в аристократической русской семье в Санкт-Петербурге, карьеру начал на дипломатической работе секретарем Российского посольства в Константинополе, затем переведен в Рим. В 1905 г. Евреинов в возрасте 28-и лет воссоединился с Вселенской Церковью. Далее молодой человек учился в духовной семинарии во Франции, в 1913 г. в Греческом коллегиуме в Риме и стал священником. Работал в нунциатуре Парижа. С 1928 г. о. Александр, став архимандритом назначен настоятелем русского католического прихода Св. Троицы в Париже.

Епископская хиротония Евреинова состоялась 06.12.1936 г. возведен в епископа. Во время второй мировой войны преосвященный Александр состоял во главе Папской помощи военнопленным.

В 1947 г. владыка Евреинов возведен в архиепископы. В 1947-1959 г г. он возглавлял Отдел иностранной прессы при Государственном секретариате Ватикана. Перед смертью вступил в иезуиты. Умер в 1959 г.

20. О. Бок Николай (1878-1962).

Он родился в 1878 г. в семье царского кадрового дипломата, с 1912 г. сам начал службу по внешнеполитическому ведомству, получил назначение секретарем Российского Посольства в Ватикане. В 1925 г. Бок воссоединился с Вселенской Церковью, с 1927 г. жил в Японии, где преподавал в университете. В 1945 г. его постигла смерть жены, он уходит в орден иезуитов, в 1948 г. становится священником. Отец Николай переезжает в США, в Сан-Франциско, создает приход русской католической церкви, часть прихожан которого были беженцы из Китая после прихода там к власти китайских коммунистов, затем переводится в Русский центр при Фордамском университете в Нью-Йорке. В 1950 г. о. Николай принимал участие в Съезде русского католического духовенства в Риме, в частности он был заместителем Председателя архиепископа Александра Евреинова. На русском языке изданы его книги религиозного характера и «Воспоминания» (1962 г.), а также написанные им материалы по истории дипломатии о взаимоотношениях России и Св. Престола. Отец Николай Бок начал служить Божественную Литургию для русских в церкви св. Игнатия в 1950 г. Миссия расширялась до 1954 г., когда оформилась в самостоятельный приход. Отцу Н. Бок, помогал тогда о. Андрей Руссо , S.J. Служил в США в иезуитских миссиях византийского обряда. Умер 27 февраля 1962 г. в Нью-Йорке.

21. Экзарх Леонид Федоров (1879-1935). (Источник: Е. Герф. Журнал "Истина и Жизнь" №10, 1993 г)

О. Леонид Федоров родился в православной семье в Петербурге 4 ноября 1879 г. По окончании классической гимназии он поступил в православную духовную академию в Петербурге и на втором курсе, в 1902 г. он внезапно покинул академию, уехал в Рим и принял католичество. В 1911 г. он был рукоположен во священника восточного обряда, а в 1913 г. принял постриг в монастыре св. Иосифа в Боснии.

Когда началась первая мировая война, о. Леонид вернулся в Россию, в Петербург, но вскоре был арестован и сослан в вечную ссылку в Тобольск. В 1917 г., после своего назначения на пост экзарха, он был стараниями митрополита Шептицкого освобожден из ссылки и приступил к работе. Работа в Калуге.

Свобода о. Леонида продолжалась недолго. О его пребывании в Калуге стало известно верующим в Могилеве. Они просили прислать им униатского священника. Но послать было некого, и экзарх поехал сам. Там он, не скрываясь, продолжал свое дело — горячую проповедь в пользу воссоединения Церквей. Бывать в Могилеве о. Леониду не возбранялось, но проповедовать о воссоединении было тяжким преступлением. И без всякого суда, административным распоряжением, в октябре 1926 г. о. Леонид был сослан на Соловки до лета 1930 г., затем на север европейской части Советской России. В 1931 г. о. Леонида Федорова перевели в г. Котлас. Затем перевезли в г. Киров, где он работал на тамошних заводах. 7 марта 1935 г. о. Леонид скончался.

22. О. Владимир Абрикосов (1880-1966).

Он родился в богатой московской купеческой семье, окончил историко-филологический факультет Московского университете, учился в Оксфорде, в 1909 г. воссоединился с Вселенской Церковью. Митрополит Андрей Шептицкий рукоположил его в 1917 г. в священники. Советская власть выслала Абрикосова из России. Отец Владимир поселился в Париже и объединил вокруг себя ревнителей церковного единства из среды русской диаспоры, он был в общении с русской аристократией и интеллигенцией, вел переписку с русскими католиками и православными, оставил богатый архив.

Членами прихода были известные в среде русской эмиграции люди, барон М. Таубе, проф. И. Пузына, М.Н. Гаврилов, Ю.Н. Маклаков и др. В приходе был высокопрофессиональный хор под управлением регента Ф. Поторжинского, который давал в Париже концерты русской духовной музыки.

23. Еп. Павел (Мелетьев) , еп. Гераклиопольский (1880-1962).

Епископ Павел родился в 1880 г. в Архангельске. Окончил духовную семинарию, затем поступил в Соловецкий монастырь. В 1908 г. —священник. Пробыв еще шесть лет в монастыре, по решению начальства стал миссионером в Северной Руси. В 1920 г. арестован за контрреволюционную деятельность, перенес пытки. В 1925 г. освобожден. Вновь проповедовал в Москве, Калуге и Серпухове. В 1931 г. опять арестован, осужден на семь лет каторги в песках Казахстана. После освобождения в 1937 г. вновь миссинерствовал. В 1941 г. оказался в оккупированной немцами Беларуссии. Участвовал в открытии многих церквей и восстановлении более 60 приходов. В 1943 г. хиротонисан в епископа. При отступлении немцев покинул Россию, оказался в Баварии. В 1946 г. епископ Павел присоединился к Католической Церкви и стал первым православным епископом принявшим католицизм. Святой Отец присвоил ему титул епископа Гераклиопольского.

24. О. Константин Коронин (1881-1923).

Родился в семье священника. Кончил Пермское епархиальное духовное училище, Тифлискую семинарию, духовную академию в Петербурге. Направлен настоятелем в Варшавскую епархию

Кроме приходской работы, преподавал Закон Божий в реальном и горном училищах. С 1913 г. отец Константин переведен в Варшаву на должность настоятеля храма и одновременно был законоучителем в гимназии. В 1914 г. в связи с войной Коронин эвакуирован из Варшавы в Читу. С 20 мая 1915 г. Коронин назначен настоятелем Читинского кафедрального собора.С прходом большевиков, во избежание ареста эмигрировал в Китай и оказался в Харбине, где его назначили настоятелем церкви в Харбине, вскоре, отец Константин просил о принятии его в юрисдикцию Католической Церкви и стал католиком. В 1923 г. протоиерея Константина Коронина не стало, он умер от рака желудка.

25. Екатерина Абрикосова (1883-1936).

Анна Ивановна Абрикосова родилась в 1883 г. в семье московских купцов. Вначале была православной. Закончив гимназию, она уехала в Англию, в Кембриджский университет. Вышла замуж за своего двоюродного брата Владимира Абрикосова. В декабре 1908 г. в Париже перешла в католичество. В 1909 году католиком стал и ее муж.

Вернувшись в Москву, супруги начали миссионерскую деятельность среди российской интеллигенции. Будучи людьми состоятельными, они предоставили свой дом для религиозных собраний. Анну Ивановну отличали высокая культура ума и сердца и было ясно, что вся ее жизнь направляется высшими принципами и что роскошная обстановка — только внешняя оправа, используемая как средство служения Богу. Её внешность свидетельствовала о силе характера, а улыбка — о доброте и душевном спокойствии. Одевалась она очень скромно.

Владея четырьмя европейскими языками, зная латинский и греческий, Анна Ивановна занималась своим образованием и изучением богословия. Ее доверительные беседы с людьми многим помогли перейти в католичество.

Летом 1913 года супруги Абрикосовы втречались с Пием X, интересовавшимся их работой. В том же году они вступили в III Орден св. Доминика. До 1917 года супруги Абрикосовы вместе с новообращенными оставались в латинском обряде. Но Владимир Абрикосов был рукоположен в священники восточного обряда. Одновременно с ним приняла этот обряд и вся группа русских католиков.

Новый приход развернул апостольскую деятельность, в результате которой многие люди обратились в католичество. Анна Ивановна, взяла себе монашеское имя Екатерины Сиенской. Но в России произошла революция 1917 года. В конце 1922 г. о. Владимир и целый ряд профессоров и ученых, нежелательных для советской власти, были высланы за границу.

В ноябре 1923 года были арестованы мать Екатерина, почти все сестры-доминиканки и многие активные прихожане. Мать Екатерина выражала свои убеждения мужественно и бесстрашно. Это было героическое исповедание веры в кабинетах ГПУ.

В середине мая всем вручили приговоры. Мать Екатерина была осуждена на 10 лет тюрьмы со строгой изоляцией, сестры получили от 3 до 10 лет тюрьмы, лагеря или ссылки.

Через 5 лет, в 1929 году, мать Екатерину перевели в Ярославль, в политический изолятор. Большую часть дня она проводила в молитвах, читая их по памяти В конце 1931 года мать Абрикосова заболела раком груди. После операции ее отпустили на свобод, где она снова миссионерствовала, за что была арестована сноваПеред смертью ее снова поместили в Бутырскую тюремную больницу, где она умерла 23 июля 1936 года в возрасте 54 лет.

26. О. Дмитрий Кузьмин-Караваев (1886-1959).

О. Дмитрий Кузьмин-Караваев родился в 1886 г. в Петербурге. Его отец —генерал, депутат I и II Государственных Дум. Окончил гимназию, затем юридический факультет университета, где стал активным членом большевистской секции социал-демократической партии. В 1907 г. был арестован . В первую мировую войну был санитаром на фронте. По окончании войны стал посещать собрания в доме католического священника о. Владимира Абрикосова. В 1920 г. принял католичество . В 1922 г. вместе с о. Абрикосовым и другими выслан из России за участие во встречах католиков и православных, которые проходили зимой 1921-1922 г г. в Москве с благословения Патриарха Тихона. В 1923 г. вступил в греческую коллегию св. Афанасия в Риме. В 1927 г. удостоен степени доктора богословия и рукоположен в сан иерея. Назначен настоятелем в русский католический приход н Берлине. С 1931 г. — домовый священник студенческого общежития в Лувене. Скончался в 1959 г.

27. О. Станислав (Евлампий) Тышкевич, SJ (1887-1962).

Родился 28.12.1887 в фамильном имении близ Полтавы в графской семье. Станислав поступил послушником к иезуитам, готовился стать миссионером в Конго.Получил богословское образование в Инсбруке и в Вене, рукоположен во священники 28.4.1915 г. В годы Первой мировой войны обслуживал раненых солдат. В Константинополе. Затем Тышкевич оказался в Париже, где общался с российской религиозной элитой: отцами С. Булгаковым, Г. Флоренским, В. Зеньковским, философом Н. Бердяевым. К стати сказать, супруга последнего Л. Бердяева воссоединилась с Вселенской Церковью.

С 1931 г. о. Станислав Тышкевич был привлечен к преподаванию в Григорианском Университете и Папском Восточном институте в Риме. Тышкевич много писал, был издателем и редактором журнала « Вера и Родина» и сборника «Католический временник», выпустил несколько книг, одна из них по-русски «О Церкви» (« Церковь Богочеловека »). В Харбине вышли три книги о. Станислава: «Католический катехизис».

Умер o. Тышкевич 20.7.1962 в Риме, перед смертью он принял постриг в великую схиму с именем Евлампий.

28. О. Глеб Верховский (1888-1940).

Он родился в Санкт-Петербурге в дворянской семье, в 1915 г. рукоположен в сан священника, католическим епископом восточного обряда Михаилом Мировым в Болгарии. Отец Глеб вернулся в Россию, где тайно служил в византийском обряде. С 1921 г. Верховский в эмиграции, жил в Галиции, в Турции, в Риме, назначен настоятелем русско-католического прихода в Праге, в 1925 г. переехал в США, скончался в Чикаго.

29. Иван Пузына (1888-1961).

Иван Владимирович Пузына родился в 1888 г. в Санкт-Петербурге, окончил Императорский лицей, поступил в университет, по окончании которого в 1910 г. оставлен преподавателем. В 1920 г. эмигрировал, перейдя по льду Финский залив, в 1921 г. основал в Берлине Русский научный институт, позже переехал в Париж, воссоединился с Вселенской Церковью.

С ноября 1932 г. И.В. Пузына читал лекции в Парижском Католическом институте по истории русской революции, большевизму и его антирелигиозной деятельности. По инициативе профессора была создан институт по изучению русской культуры XIX столетия, деканом которого он стал.

Иван Владимирович представлял парижский приход на Съезде католического духовенства в Риме 22-27.11.1950 г.. Умер И.В. Пузына в 1961 г.

30. О. Борис Николаевич Ширяев (1889-1959).

Писатель родился в Москве, окончил Московский университет, преподавал. После революции дважды приговаривался к смертной казни. После немецкой оккупации СССР оказался в лагере в Германии, затем в Италии. О времени проведенном в лагере для перемещенных лиц в Капуе написал книгу «Ди-Пи в Италии». Б. Ширяев воссоединился с Вселенской Церковью, активно участвовал в инициативах мирян по работе в русском апостолате византийского обряда, жил писатель на Капри, скончался в Сан-Ремо. Его книги издавались в Аргентине, США, Мюнхене и Брюсселе, где была налажена активная работа католического духовенства в родном обряде среди наших соотечественников.

31. Иеромонах о. Иоанн Кологривов, SJ (1890-1955).

Родился 1890 г. в Петербурге в аристократической семье. В 1912 году стал доктором правоведения. Во время I Мировой войны служил в гусарском полку. В 1918 году принял католичество. Эмигрировал в Швейцарию. В 1921 г. поступил в новициат иезуитов во Франции. В 1926 г. посвящен в сан священника латинского обряда. Работал в Славянской библиотеке в Париже. Во время II Мировой войны находился в концлагере Ганау. В 1947 г. поступил преподавателем духовности в Папский Восточный институт. Умер в 1955 г.

32. О. Диодор Колпинский (1892- 1932 ).

О. Диодор Колпинский родился в православной семье в 1892 г. в Пскове. Окончил в Петербурге Первый Кадетский корпус. В 1911 г. вместе с матерью, Ольгой Васильевной, теткой Е.В. Новоселовой и бабушкой Е.М. Новоселовой (в девичестве Мартьяновой) перешел в католичество. В Риме окончил курс папского Григорианского университета и получил степень доктора философии. Затем возвратился в Петербург, где принял священство по латинскому обряду. В 1917 г., перейдя в греко-католический обряд, занял должность секретаря русского католического экзархата.

Колпинский также состоял членом «Общества Поборников Воссоединения Церквей». Это Общество было образовано по инициативе кн. Петра Михайловича Волконского, в него помимо католического латинского и византийского духовенства, входили также православные, среди них такие известные лица, как кн. Евгений Трубецкой, профессор СПб. Духовной академии Николай Никанорович Глубоковский и некоторые представители иерархии и клира.

После революции эмигрировал в Польшу. С 1927 г. преподавал в Люблинском университете и в Миссионерском институте. Одновременно священник читал курс в Люблинском Католическом университете. В 1927 г. о. Диодор предпринял издание единственного в то время русского католического журнала "Китеж". В 1929 г. он был назначен настоятелем русского католического прихода в Харбине. Он, также возглавил лицей святого Николая, устроенного русскими католиками для обучения детей эмигрантов. Летом 1932 г. о. Диодор умер.

33. Юрий Николаевич Маклаков (1892-1969).

Сын министра внутренних дел царской России Н.А. Маклакова и племянник последнего российского посла в Париже В.А. Маклакова. Окончил императорское училище Правоведения, офицером участвовал в первой мировой войне, в эмиграции оказался во Франции, более 30 лет своей научно-педагогической деятельности посвятил работе в католическом университете Лилля. При выходе в отставку получил в честь трудов и заслуг, папский орден Григория Великого. Похоронен Ю. Маклаков на русском кладбище Сент Женевьев де-Буа.

34. О. Илья Денисов (1893-1971).

Илья Васильевич Денисов родился в Санкт-Петербурге, отец был казачьим офицером, начал службу в министерстве внутренних дел. После революции в эмиграции: Константинополь, Болгария, Венгрия, Австрия, Франция, окончил Католический университет в Париже, воссоединился с Вселенской Церковью, защитил докторат по-философии в 1943 г., по богословию в 1946 г. С 1948 г. Денисов переехал в США, преподавал в университете Нотр-Дам и в колледже св. Прокопия. В 1962 г. о. Илья принял рукоположение в сан священника мелькитского обряда. Некоторое время служил в Святой Земле, затем был назначен настоятелем в г. Чикаго, возведен в сан архимандрита, погребен на кладбище монастыря св. Прокопа в Лисль (Лайл).

35. Гаврилов М.Н. (1893-1954).

Михаил Николаевич Гаврилов, получил образование в Новороссийском университете в Одессе, затем в Санкт-Петербургском университете, в эмиграции окончил Сорбонну (Париж). известный педагог, историк, церковный публицист, автор многих работ, деятель русского католического движения в эмиграции. Гаврилов совершенно сознательно пришел к уверенности в том, что истинность и полнота свершенного православия пребывает в католичестве. В 1950 г. Гаврилов был одним из инициаторов организации паломничества русских католиков в Рим и участником Съезда русских католиков.

36. О. Владимир Длусский (1895-1967).

Он родился в 1895 г. в смешанной русско-польской семье в Санкт-Петербурге, по окончании Кадетского корпуса поступил в столичный университет, с 1920 г. эмигрировал в Грецию. Далее оказался в Европе, окончил Юридический факультет Карлова университета в Праге. В 1925 г. Владимир воссоединился с вселенской Церковью, поступил в семинарию Св. Василия Великого в Лилле, которую окончил в 1931 г. Священный сан принял в 1930 г. В последствии возведен в сан протоиерея. С 1932 г. в Берлинском приходе стал священствовать отец Владимир Длусский (1895-1967). Прихожане русского католического прихода в Берлине в скором времени установили крепкие связи со своими соотечественниками и единоверцами в Вене. Одним из свидетельств этого стал совместно издаваемый приходской бюллетень.. Состав прихожан в основном был «в значительном большинстве из представителей высшей русской знати, русского академического мира и русской интеллигенции»[37].

Патриотизм настоятеля протоирея о. Владимира Длусского вызвал определенные опасения у национал-социалистов, в 1943 г. священник был арестован Гестапо.

37. О. Алексей Шевелев (1896-1974).

О. Алексей Шевелев родился 16 марта 1896 г. в Одессе. По материнской линии он происходил из графского рода Галлеано из Генуи. Его дед Андрей Галлеано хотел, чтобы внук стал католиком, но по законам того времени это было невозможно, и мальчик был крещен в православии. В 1914 г. Алексей окончил Одесский Кадетский корпус, в 1915 г. он был направлен на фронт, где получил ранение и контузию. Во время войны он с семьей оказался в Германии, где какое-то время работал на американском военном складе. В Мюнхене вошел в контакт с Русским католическим центром и в 1948 г. вместе с женой перешел в католичество. В 1949 г. о. Алексей приехал в Рим и с этого времени в течение 20 лет вел передачи радио Ватикана на русском языке. В 1969 г. он вышел на пенсию, но до 1973 г. продолжал вести на радио религиозную программу. О. Алексей скончался 5 июля 1974 г. в своей квартире в Руссикуме.

38. Елена Александровна Извольская (1896-1975).

Елена Александровна Извольская родилась в 1896 г. Отец ее, Александр Петрович Извольский (1856—1919), был выдающимся русским дипломатом — послом царского правительства в разных странах Европы, в Японии, с 1906 по 1910 г. — министром иностранных дел, а с 1910 по 1917 г. — послом во Франции. Когда началась первая мировая война, Елена Александровна оказалась в Берлине. С последним поездом ей удалось выехать во Францию. Она обосновалась в Париже, где во время войны ухаживала за ранеными. В 1923 г. Е. Извольская присоединилась к Католической Церкви восточного обряда.

В 1941 г. Извольская переехала в Соединенные Штаты, где первое время получала помощь от Толстовского фонда. Во время встреч на квартире у Ирмы Манзиарли появилась мысль об издании экуменического журнала— "Третий Час". Его целью было объединение Церквей. — Католической, Православной, Протестантской. Первый номер журнала "Третий Час" вышел в 1946 г. в трех выпусках: на русском, английском и французском языках. Всего было издано десять номеров; последний, десятый, вышел в 1976 г.

На этом издание прекратилось, так как не нашлось человека, который смог бы ее заменить. Не менее важными были встречи в редакции журнала. Там собирались люди из разных стран. Е. Извольская играла в этих встречах главную роль. По свидетельству друзей, Извольская была сильной, яркой личностью. Вера ее была очень простой и очень глубокой. Елена Извольская перейдя в католичество, не изменила русской культуре. Оставаясь католичкой, она пропагандировала идеи Хомякова и Достоевского, читала лекции по русской истории, языку, русской культуре, русской духовности. Поэтому совершенно особое место в ее жизни занимала философия Вл. Соловьева. Когда это стало возможным, Елена Александровна посетила Россию. В Москве она посетила могилу Вл. Соловьева, откуда взяла немного земли, эта земля была положена в ее могилу).

Нужно отметить, что духовная жизнь Извольской во вселенской Церкви с самого начала проходила как бы под особым покровительством св. Бенедикта. Переехав в Соединенные Штаты, она вступила в самые тесные духовные отношения с обитательницами бенедиктинского аббатства Царицы Славы. Елена Александровна часто ездила в Бельгию, в бенедиктинский Шевтоньский монастырь. Молитвенная жизнь в монастыре Божией Матери Воскресения была посвящена идее единства Церквей. Елена Александровна Извольская скончалась в 1975 г.

(Источник: Евгений Герф, Журнал "Истина и Жизнь" №9, 1993 год).

39. О. Николай Братко (1896-1958).

Он родился в казацкой станице близ Херсона, был участником белого движения на юге России, прошел через Константинополь, где познакомился с католической миссией Далее, Братко поступил в семинарию в Лиль, был в Риме, в 1927 г. рукоположен в сан католического священника византийского обряда. Служил в Лионе.

40. Колышкина Е.Ф. (1896-1985).

Екатерина родилась в Новгороде в 1896 г. в аристократической семье, отец был профессиональным военным, мать – музыкант, пианистка. Девушка вышла замуж за Бориса де Гука. Во время Первой мировой войны она была сестрой милосердия на фронте, затем после революции вместе с семьей бежала в Финляндию, и через Мурманск Колышкина попадает в Англию. В 1920 г. в Англии Екатерина присоединилась к Вселенской Церкви. Далее она переехала в Торонто. Екатерина решила посвятить свою жизнь помощи бедным. В США, где она основывает «Дом дружбы», целью которого является поиск взаимопонимания между неграми и белыми. Ирландский журналист и писатель Эдди Дохерти становится ее новым мужем. Новая инициатива и цель жизни Екатерины и Эдди – «Дом Мадонны», заключающий в себе призыв к простой жизни, в любви к Богу и ближнему. Церковная иерархия поддержала новое начинание. «Так создаются «межрасовые» Дома дружбы в Канаде и в США. Всех объединяет стремление жить как первые христиане.

За свою религиозно-просветительную и социальную деятельность она удостаивается самого высокого отличия канадского правительства» [75].

В 1974 г. выходит ее первая книга, которую она назвала «Пустыня» Другая ее книга «На груди Господа». «Книги ее стали издаваться и в Париже и нашли отклик у многих европейских читателей.

Екатерина Федоровна умерла 14.12.1985 г.

41. О. Георгий Коваленко(1900-1975).

О. Георгий Коваленко родился в 1900 г. Учился в Киевском политехническом институте, в 1918 г. на его глазах были расстреляны отец, генерал царской армии, и старший брат — офицер. Это побудило его в возрасте 18 лет вступить в Белую Армию. Дважды попадал он в плен и дважды бежал. Из Эстонии, где он был произведен в офицеры, Георгий перебрался в Польшу, но там снова попал в плен и снова бежал. В 1922 г. в Данциге работал грузчиком, преподавателем русского языка. Принял католичество и стал послушником в ордене Иисуса. Затем переехал в Италию, где изучал философию и богословие и в 1944 г. был рукоположен во священника. В 1951 г. он перебрался в Буэнос-Айрес, где принял руководство Русским католическим центром. В 1958 г. в связи с ухудшением здоровья вернулся в Рим, где перенес тяжелую операцию, но от болезни так и не оправился. Скончался 5 ноября 1975 г.

42. О. Сергей Оболенский (1909-1992).

Родился в 1909 г. Внучатый племянник Льва Толстого. Выехал с семьей в 1925 году во Францию. Поступил послушником в бенедиктинский монастырь. Изучал философию в Институте Св. Ансельма в Риме, перешел в светский клир. Поступил в Руссикум в 1935 г . В 1940 году стал священником византийского обряда. Доктор философии (1943). Был направлен в Париж. Преподавал русский язык в Интернате Св. Георгия. Участник католического съезда 1950 г. в Риме. Умер в Бельгии в доме своей сестры в 1992 г.

43. О. Иоанн Корниевский (1910-1984).

О. Иоанн Корниевский родился 20 февраля 1910 г. в селе Оконечник Омской губернии. По окончании школы будущий священник служил в армии интендантом и даже дослужился до звания майора. Во время войны он попал в плен, а по ее окончании оказался в Бельгии. Там Иоанн принял католичество. В 1950 г. поступил в Руссикум и в 1955 г. был рукоположен во священника. В Италии о. Иоанн выпустил книгу "Евангелие для детей". С 1956 г. находился на пастырской работе в Германии, затем, переехав в Бельгию, стал сотрудником издательства "Жизнь с Богом", где в 1959 г. опубликовал Четвероевангелие на русском языке. В 1962 г. вернулся в Россию. До конца дней своих он был предан Католической Церкви и часто служил Мессу в своей квартире. О. Иоанн скоропостижно скончался 12 июня 1984 г. на 74-м году жизни. Похоронен он на городском кладбище в Запорожье.

(Источник: Евгений Герф, Журнал "Истина и Жизнь", № 6, 1993 г.)

44. О. Павел Близнецов (1913-1989).

Родился в Тамбове, во время второй мировой войны служил летчиком, оказался в плену, после войны он был в английской зоне оккупации, дабы избежать выдачи в СССР, где его ждала участь нового заключения, ему удалось бежать в Италию. Оказавшись в Риме, Близнецов попал в приют для перемещенных лиц. В последствии поступил в «Руссикум», он был одним из первых русских эмигрантов второй волны, познакомившемся с католичеством восточного обряда, в 1947 г. воссоединился с Вселенской Церковью.

По рукоположении в священный сан в 1952 г., о. Павел, некоторое время, служил среди своих соотечественников в Гунденфильген, Западная Германия. Здесь он создал типографию и издательство «Варяг», печатал книги на русском языке. П. Близнецов автор книги «Пути Господни неисповедимы».

45. О. В. Танаев (1914-).

Родился в 1914 г. в Николаевске-на-Амуре. После гражданской войны оказался в Харбине у францисканских сестер в Интернате. В 1937 г. поступил в «Руссикум», в 1945 г. посвящен в сан священника византийского обряда, в 1947 г. отправился на миссионерскую работу среди русских эмигрантов в Аргентине, потом переехал в ЮАР и исчез.

46. Архимандрит о. Иоанн Хризостом (1915-1981).

Василий Блашкевич родился 27 января 1915 г. в городе Белый, в 120 км на северо-восток от Смоленска и крещен в православии. Блашкевичи были из дворян, а родословная матери Василия, в девичестве Кусаковой, восходила к боярам. Его отец преподавал в гимназии греческий и латынь и имел чин надворного советника. Семья была православная.

В 1930 г. Василий Блашкевич стал народным учителем. Втайне Блашкевич мечтал о священстве..7 июля 1941 г. был призван в Красную Армию и перешел на сторону немцев. Его целью было попасть в гитлеровскую армию, чтобы в ее рядах бороться за освобождение России от большевиков. Блашкевич стал военным переводчиком. 28 августа 1944 года в г. Скарышев близ Радома польский прелат Светлицкий принял его в лоно Католической Церкви. До конца войны Блашкевич продолжал работать переводчиком. В ходе отступления немецкой армии он оказался в зоне английской оккупации, демобилизовался и помогал англичанам. При угрозе репатриации в СССР он бежит из лагеря в бенедектинский монастырь. Прошел новициат и стал монахом. Получает богословское образование, защищает докторат и принимает священство, позже становится архимандритом. Затем стал писателем. 3 октября 1981 г. архимандрит Иоанн Хризостом скоропостижно скончался.

(Источник: Е. Герф, Журнал "Истина и Жизнь", № 11-12, 1993 г.)

47. Епископ Андрей Катков, MIC (1916-1995).

Родился в Иркутске 26 октября 1916 г. В 1920 г. семья Катковых переехала в Маньчжурию, в 1929-1937 гг. окончил лицей св. Николая в Харбине с золотой медалью. В Риме окончил философский факультет университета Angelicum. В 1941 г. стал монахом с вечными обетами, в 1945 г. удостоен степени доктора философии, до 1947 г. обучался в Восточном институте. В 1944 г. стал священником, направлен для работы в лагеря для беженцев, помогал русским от насильственной выдачи в СССР.

В 1950 г. переведен в Англию, с 1951 г. трудился в Австралии, где вместе с архим. Брянчаниновым основал в Мельбурне миссионерский центр для католиков восточного обряда. В 1958 г. назначен титулярным епископом Навплийским. В сентябре 1959 г. он посетил Австралию и Канаду. В 1960 г. избран членом Конгрегации Восточных Церквей и назначен Полномочным Визитатором Конгрегации Восточных Церквей для русских католических церквей заграницей. В 1964 г. епископ Андрей вновь посетил Австралию. В августе 1969 г. владыка Андрей по приглашению митрополита Никодима (Ротова) посетил СССР, побывал в Москве и других городах России и Украины. В 1972 г. владыка Андрей посещал Латинскую Америку, где были русские католические структуры. Позднее, владыка получил назначение в Папский секретариат по содействию христианскому единству и стал советником Конгрегации по делам Восточных Церквей.

В последние годы своей жизни владыка Андрей проживал в Риме, С 1971 по 1984 г г. носил титул «Рукополагающий прелат византийского обряда в Риме». В 1977 г. ушел в отставку по собственному желанию.. Умер 18 сентября 1995 г.

48. О. Всеволод Рошко (1917-1984).

Отец Всеволод родной брат протопресвитера Георгия Рошко, с 1949 г. служил в Сантьяго, Чили, где была небольшая русская католическая община, затем уехал на Аляску, где прожил около десяти лет среди эскимосов, принявших православие от русских миссионеров. На Аляске в довольно сложных условиях он прожил десять лет… С 1963 г. Всеволод Рошко стал директором межрелигиозного экуменического центра «Дом Авраама» в Иерусалиме. Он автор книги о пр. Серафиме Саровском, состоял в переписке с о. А. Менем. В 1982 священник вышел на покой, проживал в доме итальянских монахинь, погребен на кладбище Mater Misericordia в Иерусалиме.

49. Архимандрит о. Георгий Брянчанинов (1919-).

Глеб Анатольевич Брянчанинов родился 08.06.1919 г. в Благовещенске, оказался с родителями в эмиграции в Китае. Окончил лицей св. Николая в Харбине в 1937 г., принял монашество в ордене марианов 04.12.1938 г., в мае 1939 г. приехал в Рим с целью получения духовного образования. В 1944 г. стал священником, в июне 1945 г. закончил регулярный курс философии и богословия, в 1947 г. получил докторскую степень. По благословению епископа Петра Бучиса привлечен на помощь русским детям в беженских лагерях в Западной Европе. Работал в Русском Комитете помощи беженцам при Ватикане до 1950 г. Затем до 1956 г. отец Георгий жил в Лондоне, в 1957 г. был послан в Австралию, сначала обосновался в Сиднее, с 1960 г. он переехал в Мельбурн.

В России бывал несколько раз, начиная с 1990 г., затем в 1991, 1992, 1994 и 2002 г г. В последний раз был в 2003 г. Во время этих поездок посещал города Владивосток, Читу, Новосибирск, Москву и Благовещенск. Ныне проживает в Австралии.

50. Иеромонах о. Стерпин Андрей SJ (1923-2002).

Родился в семье смешанного происхождения (мать – русская, отец – бельгиец) в Харбине 28 августа 1923 г. Накануне второй мировой войны приехал в Европу, в 1942 г. вступил в новициат иезуитов в Арлоне (Бельгия). В священный сан рукоположен в 1954 г. епископом Александром Евреиновым в Риме. С 1948 по 2002 год жил в Русском центре Св. Георгия в Медоне (близ Парижа), где ежедневно служил Божественную литургию по византийско-славянскому обряду. В 1956-1962 был директором Интерната для детей русских эмигрантов. Член редколлегии журнала «Символ». После закрытия Центра летом 2002 года переехал в Лион, где жил при центре св. Василия Великого. Скончался 3 декабря 2002 г.

Другие священники.

1. О. Иоанн Дейбнер.

2. О. Т.Семяцкий , бывший в городе на нелегальном положении, затем в Праге.

3. О. Алексей Ансимов.

4. О. Потапий Емельянов. В июле 1918 староверческий священник вместе со всем приходом (1000 человек) присоединился к Католической церкви.

5. О. Сергей Соловьев, вице-экзарх. который в свою очередь был арестован 15 февраля 1931. Племянник философа Владимира Соловьёва.

6. О. Штротман, Прага.

7. О. Лев Жеденов, Лион.

8. О. Захарий Ковалев, Харбин 1928.

9. О. Кирилл Королевский, консультант Русской Комиссии Восточной Конгрегации в Риме.

10. О. Василий Буржуа.

11. О. Ювеналий Кубенский, Зальцбург.

12. Архимандрит Кирилл, капуцин восточного обряда.

13. О. Николай Лазаревич, Рим.

14. О. Георгий Цебриков.

15. О. Юрий Аввакумов, родом из Ленинграда. Преподавал в православной духовной академии, рукоположенный в сан греко-католического священника во Львове митрополитом Владимиром Стернюком.

16. О. Георгий Павлович Бенигсен, граф шведского происхождения, живший с 1926 г. в Лондоне. Принял католицизм; один из основателей Общества св. Иоанна Златоуста, имевшего целью расширение знаний о восточном христианстве среди англо-говорящих католиков, автор ряда книг и статей на религиозные темы пришел к полному единству с Католической Церковью. Позднее он переехал в США. Умер 08.11.1962 г.

17. О. Захария Ковалёв, клирик Харбинской епархии Российской Православной Церкви, в мае 1928 г., наряду с архимандритом Николаем Алексеевым и диаконом Георгием Гицем, воссоединился с Католической Церковью, служил в Харбине. Умер в 1940 г.

18. О. Иоанн Коронин - отец Константина Коронина. В 1925 г. вместе с прихожанами перешел в католичество. Умер 4 августа 1925 г.

Другие русские католики.

1. Русские монахини-бенедектинки: мать Павла и мать Евстохия (Комаровы).

2. Мать Елизаветы Голицыной (урожденная Протасова) и все ее сестры.

3. Некоторые члены русского дипломатического корпуса, что хранилось в строгой тайне.

4. Федор Голицын и Григорий Шувалов.

5. Наталья Ушакова - племянница Столыпина.

6. Сестра Зинаиды Волконской: Мария, Магдалина Власова.

7. Граф Григорий Шувалов,

8. Князья: Федор, Августин и Михаил Голицыны, Белосельский, Андрей Разумовский, Волконский, Оболенский и Урусов. Трубецкой живший в Бельфонтене, Августин Голицын в Версале. Князь Федор Голицын, Щулепников, Эйнерлинг и другие. .В 1844 году принял католичество князь Никита Волконский.

9. Княгини и княжны: Трубецкая, сестры - графини Растопчина, княгиня Васильчикова, Елена Долгорукая Грузинская, Александра Голицына, фрейлина императрицы Екатерины II, приняла католичество в начале XIX века и другие члены семьи: старший сын Петр, дочь Елизавета.

10. Семьи Евреиновых, Кологривовых. К этому кругу присоединилась г-жа Данзас – философ.

11. Вячеслав Иванов - известный российский поэт Серебряного века. В 1925 году он приехал в Италию, где присоединился к Католической церкви. Преподавал в Руссикуме русский язык и литературу. Умер в 1949 г.

12. Сестры милосердия В.А.Тимофеева и Наталья Нарышкина.

13. Симпатизировали: граф Бобринский, граф Оболенский, который наследовал Победоносцеву (ушедшему в октябре 1905 года в отставку с поста обер-прокурора Синода), Хомяков - брат председателя Думы.

14. Госпожи: Гончарова, Яновская, Потемкина, Федорова - мать экзарха русских католиков о.Леонида. прихожанка С.А.Лихарева.

15. Григорий Павлович Мальцев (1880-1952), эмигрантский художник, выпускник Императорской Академии художеств, ученик П. Репина.

16. Таубе М.А.(1869-1961). С 1903 г. М. Таубе - профессор Санкт-Петербургского университета. После революции, Таубе эмигрировал в Финляндию, затем жил в Швеции, Германии и с 1929 г. перебрался в Париж. В Париже проф. М. Таубе читал лекции в Католическом институте.

Добавим, что в день открытия Поместного Собора Православной Российской Церкви (1917 г.) состоялось заседание Общества Поборников Воссоединения Церквей. В него входили католические и православные иерархи, а так же представители видных дворянских родов. Но, в связи с преследованиями в 1918 году Общество прекратило свое существование. Лучше сложилась судьба Русского католического братства св. Иоанна Златоуста. Оно собиралось дважды в месяц на богослужения и лекции. В 1923 году всех членов Братства арестовали.

В июне 1917 года Русский экзархат восточного обряда был утвержден Временным правительством. В октябре правительство признало за экзархатом право на жалование и на церковь в столице.

В 1918 г. в России было около 1000 прихожан восточного обряда, из них более 400 в Петрограде.

Конечно это далеко не полный список русских католиков, ибо учета их или не велось или не публиковалось. Как видим российские католики представляли собой интеллектуально-нравственную элиту России и многие из них занимали высокое общественное положение. Характерной особенностью их личностей была приверженность к высоким нравственным идеалам. Содержанием их жизни было служение Богу и ближнему. Что их сделало такими? Католическое воспитание. А если так, то католицизм как мировозрение заслуживает интереса и доверия к нему. А поэтому почему бы нам не испытать его благородное действие на себе? То есть почему бы нам не стать католиками?!

§4. Почему они стали католиками?

Русское национальное самосознание веками строилось на противопоставлении себя "Западу", причем под этим термином чаще всего подразумевался именно католицизм. Русская духовность, государственность, культура осознавали себя в качестве антиномии "латинству". У Европы можно было перенимать технические достижения, моду, произведения искусства, но мистическую конфессиональную границу переходить было нельзя. Право-славие противостояло не-право-славию, и этим "неправославием" был католицизм.

Католицизм же всегда помнил слова Христа, сказанные апостолам и их последователям : «идите по всему миру и проповедайте Евангелие всей твари» (Мк.16:15). Эти слова католицизм поставил целью своей деятельности.

Возникновение христианского сепаратизма католицизм считал ненормальным, противоречащим словам Христа:

1. «Я говорю тебе: ты Петр (по-гречески "камень", "скала"), и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф.16:18). В этих словах Церковь названа в единственном лице, следовательно истинная Церковь должна быть одна и должна быть основана на ап. Петре, который был первым Римским Папой.

2. «не о них же (то есть апостолах) только молю, но и о верующих в меня по слову их да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино»" (Ин.17:20-21). В этих словах выражен тип христианского единства, подобного единству между Богом и Сыном Божиим, то есть единства субстанционального.

Руководствуясь вышеназванными словами Христа католицизм стремился сделать Россию католической. Для этого он использовал исторические обстоятельства:

1) дипоматические контакты с Россией,

2) переселение католического населения (в том числе духовенства и монаашества) в Россию в результате завоеваний Россией территорий населенных католиками,

3) поездки русских людей в католические страны,

4) переселение католиков на местожительство в Россию (переселения немцев и французких эмигрантов, преследуемых французкой революцией).

Миссионерская деятельность католиков среди российкого общества — это первая причина принятия русскими католицизма.

Вторая причина принятия русскими католицизма это филокатолические настроения части российкого общества. Они умножаются на пороге нового времени. Их всплески совпадают с периодами ускоренной модернизации страны. Так было на рубеже XVII—XVIII веков, когда государственные и культурные новации Петра Великого обозначили крупный прорыв конфессионального изоляционизма в обеих русских столицах. Так было и в начале ХIХ века, когда реформаторские идеи молодого императора Александра I обусловили непродолжительный период относительной конфессиональной либерализации и филокатолических настроений. Именно в этот период отмечаются первые индивидуальные обращения в католицизм собственно русских людей — почти исключительно из высших слоев общества.

Каковы же идейные основания индивидуального вхождения в католицизм целой плеяды блестящих представителей российского дворянства XIX века — таких, как П. Чаадаев, З. Волконская, М. Лунин, В. Печерин?

Во-первых, убежденность в европейском призвании России привела их к мысли о необходимости преодоления религиозной изоляции от европейских стран. Для русских католиков воссоединение с Римской церковью было равнозначно вхождению в западную, христианскую культуру. Многие из них считали Запад идеальной моделью цивилизации, "которая вобрала в себя тройственное единство: культуры, религии и нравственности".

В представлении Михаила Лунина, например, абсолютная истинность католической веры неразрывно предполагает утверждение политической свободы.

Католическая вера предполагает утверждение политической свободы. Ибо через обретение человеком внутренней свободы благодаря приобщению его к внутренней свободе детей Божиих ( «где Дух Господень - там свобода» 2Кор.3:17), католическое воспитание уменьшает необходимость внешнего принуждения (со стороны государственной власти). Не надо забывать, что во все исторические времена религия была важнейшим фактором морально-интеллектуального воспитания людей. И хотя идеологически православие и католицизм очень близки, но в силу исторических причин православная Церковь не могла с достаточной эффективностью использовать свои религиозные методы для воспитания российского народа, так как она была служанкой государства и в недостаточной степенью совестью нации. Католицизм же в лице Папства всегда стоял в оппозиции эгоистическим притязаниям государственного абсолютизма. Вся история западной Европы в этом смысле была историей борьбы Церкви и государства. Католическая Церковь всегда была противницей самодержавия.

Во-вторых, обращение интеллектуальной элиты прошлого века к католичеству — это негативное отношение к современному им состоянию России.

Особенно резко эту позицию выразил П. Чаадаев, который воспринимал ситуацию в Российской империи как "постоянное и повсеместное отсутствие идей долга, справедливости, права и порядка". «Вы знаете, что по признанию самых упорных скептиков, уничтожением крепостничества в Европе мы обязаны христианству. Более того, известно, что первые случаи освобождения были религиозными актами и совершались перед алтарем…известно, что духовенство показало везде пример…римские первосвященники первые вызвали уничтожение рабства в области подчиненной их духовному управлению.Почему же христианство не имело таких же последствий у нас? Почему русский народ подвегся рабству лишь после того, как он стал христианским, а именно в царствование Годунова и Шуйского? Пусть православная Церковь объяснит это явление» (Чаадаев П.Я. «Статьи и письма, М, 1989, стр.61). Чаадаев считал, что именно она насаждала у нас крепостное право, и уж вовсе бесспорно, что среди самых ярых противников отмены крепостничества были ее иерархи, в том числе новопрославленные святые.

К ХХ веку у Русской православной церкви практически не осталось никакого влияния на народ. Нет, не любил он ее, так что, пожалуй, в известном споре о религиозности русского народа прав был наш верхогляд Белинский, а не наш гений Гоголь. Церковь держалась государственным насилием над совестью.

Наиболее последовательно данную идеологию развил Иван Гагарин, русский дипломат, принявший в 1842 году в Париже католицизм и вступивший в иезуитский орден. Гагарин считал, что вне католицизма у России нет будущего, что воссоединение русского народа с Римом — единственный способ избежать грядущей революции и национальной гибели.

Печерин говорит: «Мое обращение началось рано: от первых лучей разума, на родной почве, на Руси, в глуши, в русской армии. Зрелище неправосудия и ужасной бессовестности во всех отраслях русского быта — вот первая проповедь, которая сильно на меня подействовала».

Архимандрит Иоанн Хрисзостом считал: «я пришел к убеждению, что реформы Петра I, подчинившие Церковь государству, нанесли ей ужасный вред...»

Он мечтал о создании христианской империи, включающей в себя — федеративно — отдельные государства с их царями и королями. Чтобы избежать повторения "Петрова несчастья" (так он выражался), следовало добиться союза между русским патриархатом и Папой. Многие надеялись осуществить сии замыслы при поддержке Рима. Подобные мысли разделял кн. Волконский, а также кн. Оболенский и Урусов. Можно упомянуть о семьях Евреиновых, Кологривовых или Длусски. К этому кругу присоединились поэт Вячеслав. Иванов, супруги-художники Браиловские, г-жа Данзас, философ. Интересно, что почти все названные мною "католико-православные" русские люди сменили свою конфессиональную принадлежность лишь из желания добиться универсальной теократии. Они постоянно рассуждали о взаимодействии императора, Папы и патриарха,

Правда, в первой половине XIX века такие радикальные взгляды были у меньшинства русских католиков. Более типична позиция, например, Зинаиды Волконской, мечтавшей о равноправном воссоединении церквей. В ХIХ веке у части образованного российского общества складывается представление о том, что Католическая и Православная Церкви равно истинны.

Н. Гоголь говорил, что не видит между двумя Церквями разницы, что для него это одна Церковь, поэтому переход из православия в католичество не имеет смысла.

Но исторически наиболее значимой была позиция Владимира Соловьева. Его оценка православия была резко отрицательной: "... вся религия, писал В.С. Соловьев, - сводилась здесь исключительно к правоверию и обрядовому благочестию, которые ни на кого никаких нравственных обязанностей не налагали". И еще он же: "В московском государстве, как прежде в Византии, религиозные и нравственные начала были совсем исключены из области политических и социальных отношений" (В.С. Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.1, М., 1989, с. 417). А раз исключены, то вся жизнь не могла не стать безнравственною. По слову другого нашего мыслителя, Н.А. Бердяева, "...православие оказывается формой христианства, не создавшей своей морали и не влиявшей на улучшение социальной жизни" (Н.А. Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990, с.141).

В связи с такой оценкой православия Вл. Соловьев в 1896 году воссоединился с Католической Церковью, считая, что обе Церкви составляют одно мистическое тело Христа (Вл. Соловьев, Русская идея, изд. «Жизнь с Богом», Брюссель, c.1).

РПЦПМ была служанкой Росссийского самодержавия и этим скомпромитировало себя в глазах русского народа так что русский народ практически был мало религиозен и не уважал РПЦ. Очевидец такого неуважения писатель И.А.Бунин, о чем он пишет в своей книге «Великий дурман»: "Россия ХХ века христианской веры далеко оставила за собой (языческий) Рим с его гонениями на первохристиан и прежде всего по числу этих жертв, не говоря уже о характере этих гонений, неописуемых по мерзости и зверству" (Иван Бунин, Великий дурман. М., 1997, с. 73).

Ему запомнилась "какая-то паскудная старушонка", кричавшая: "Товарищи! любезные! Бейте их, казните их, режьте их, топите их!" Били, казнили, резали и топили с огромным энтузиазмом - и в первую очередь священнослужителей РПЦ. События тех "окаянных дней" говорят не о равнодушии народа к церкви - они говорят о ее злобном неприятии. Ей словно мстили, и мстили совершенно бесчеловечно. Не просто не ходить в храм, не просто закрыть его, а обязательно справить нужду в алтаре, поперек лица Богородицы нацарапать матерное слово. За такое нравственное состояние народа после почти тысячелетнего попечения о его нравственности РПЦМП должна отвечать или нет? И будет ли за это прощение?

Наконец, очень влиятельной причиной перехода православных людей и неверующих россиян в католицизм был союз РПЦМП с богоборческой властью КПСС против русского народа. Солженицын прямо указывает, что ХХ век был веком исторического поражения русского народа, и главным виновником этого поражения называет Русскую православную церковь – и верующий народ: "...русская Церковь в роковую для родины эпоху допустила себя быть безвольным придатком государства, упустила духовно направлять народ, не смогла очистить и защитить русский дух перед годами ярости и смуты. И если по сегодня сатанинский режим душит страну и грозит задушить весь мир, то из первых виновных в этом - мы, русские православные" (А.Солженицын, Публицистика в трех томах, Ярославль, 1996, т. 2, с. 303).

...1930-е годы. Церковь обвиняют в полном сотрудничестве с НКВД (расправному ведомству сообщалось содержание исповедей, имена тайных верующих, подпольных священников и монахов), в доносительстве на катакомбников. Расцвет ГУЛАГа, описанного А.И. Солженицыным, который сколько угодно может говорить, что его "Архипелаг" - книга о власти коммунистов в России, но во всем мире (многие и у нас тоже) ее читают и будут читать как книгу о России, вскормленной православием.

А когда в марте 1953 г. в церквах РПЦ ему провозгласили "Вечную память", то побоялись просить за упокой души "раба Божия Иосифа", как положено, и просили за упокой души "генералиссимуса Иосифа". Достойный православный архипастырь, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) скорее всего искренне говорил: "Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Потому я как православный христианин и русский патриот низко кланяюсь Сталину".

Чего уж требовать от народа помельче?

Священник со сложной биографией Дмитрий Дудко пишет о Сталине восторженную статью под названием "Он был верующим", где находим такие строки: "Не сразу Сталин осознавался как русский гений, не случайно он обладал скромностью и бессребреничеством, нравственными устоями. Нам, православным людям, испытавшим гонение за веру, нужно забыть обиду, как и подобает христианам, и с должным вниманием и любовью посмотреть на все... Наследие Сталина надо изучать и изучать, чтоб лучше понять, как нам уберечь Россию. Враги наши это раньше нас понимают, и потому они льют на него такую грязь, чтоб из-за нее мы не видели, кто он такой" ("Наш современник", 1999, N 12).

Союз РПЦМП с богоборческой властью КПСС повлиял на переход в католичество людей родившихся с середины XIX века.

Третья причина - это принятие русскими учения католической Церкви как правоверного (ортодоксального) учения.

Практическое неправоверие православной Церкви проявлялось в несоблюдении ею 4-х принципов правоверия, принятых на Никео-Константинопольских вселенских соборах единой христианской Церкви. Эти принципы выражены в католической и православных Церквях в символе веры: «Верую в единую, святую, вселенскую (- по-русски; «католическую» - по латыни; «кафолическую» - по-гречески; «соборную» - по церковнославянски), апостольскую Церковь». Обе Церкви признают эти признаки в качестве характеристики истинной Церкви, но католическая Церковь осуществляет их:

1) Единство благодаря Апостольскому Престолу в лице папы. Православная Церковь не имеет такого единства, ибо состоит из 15 автокефальных=самовозглавляющихся Церквей да и еще расколовшихся внутри себя;

2) Вселенскость благодаря своему всемирному распространению среди всех народов земного шара. Православная Церковь охватывает собой лишь восточное славянство, часть греков, румын, молдаван, грузин и небольшую часть наиональных меньшинств среди других народов и русскую диаспору;

3) Апостольскость православная Церковь нарушает в непризнании верховного авторитета ап. Петра, о верховенстве которого сказано во многих местах Нового Завета.

§5. Особенности русского католицизма.

В 1989-1993 годах на пике западнических настроений происходит масса католических обращений. В 1991 году в России была восстановлена католическая иерархия латинского обряда. В стране появились две епархии — европейская с центром в Москве во главе с архиепископом Тадеушем Кондрусевичем и азиатская с центром в Новосибирске во главе епископом Йозефом Вертом. С этого времени началось планомерное возрождение существовавших до революции католических приходов.

В последние годы возникли ухе 4 католических епархии с епископатом: Католическая архиепархия Божией Матери в Москве, Преображенская епархия в Новосибирске, Епархия святого Климента в Саратове, Епархия святого Иосифа в Иркутске.

В стране работают десятки монашеских организаций, а так же организации из мирян. 2-й Ватиканский собор принципиально изменил отношение Католической Церкви к православию. Официальная доктрина Католической Церкви ныне признает благодатность и спасительность Православной Церкви. Влиятельные ватиканские круги считают установление дружественных отношений с Московской патриархией задачей более важной, чем возрождение Католичества в России. Официальная позиция Католической Церкви состоит в том, что католицизм в России следует возрождать исключительно в определенных этнических слоях — среди поляков, немцев, литовцев, латышей.

Но жизнь опрокидывает эти планы. Образование католических приходов во всех уголках страны протекает обычно по одной схеме: группа российских поляков или немцев (преимущественно престарелых) обращается в епархию с просьбой прислать священника, однако через 5—6 лет в изначально “этническом” католическом приходе большинство составляет русская интеллигентная молодежь. И это естественно: в настоящее время уже нет прежнего барьера между русскими и нерусскими — большинство живущих в России поляков, немцев, литовцев настолько перемешались браками и руссифицировались, что забыли свой родной язык, и богослужения на языках “этнических католиков” им обычно непонятны.

Восстановление Католической Церкви в России привело и к возрождению традиционной для XIX — начала ХХ века проблеме русско-польских отношений в Церкви. Поляки играют в Церкви хотя и не доминирующую, как до 1917 года, но все же заметную роль: они составляют и значительную часть священников и верующих. Однако, ныне в общинах не осталось и следа от дореволюционного антагонизма между поляками и русскими, а в некоторых городах священники-поляки сумели достичь большого авторитета и уважения общественности.

Русские католики понимают, что католичество это не только религиозная система, но и западно-европейская культура и менталитет значительно более высокого качества, чем российские, которые 1500 лет формировались Католической Церковью (протестантизм возник лишь с начала 16 века). Приходя в католическую церковь, русский человек стремится ощутить себя погруженным в западную духовную атмосферу. И нынешняя ситуация в российском католицизме, когда большинство священнослужителей — иностранцы, приехавшие из самых разных западных стран, предоставляет ему такую возможность сполна.

Католическая культура и менталитет путём религиозного воспитания усваиваются русскими католиками и в России постепенно создаётся «малая западная католическая Европа». Но по причине своей принадлежности к русскому этносу, русский человек не желает быть сто процентным иностранцем в своей стране и стремится к руссификации католичества латинского обряда, укоренении его в русской духовной и культурной традиции. И католическая Церкоь идёт навстречу этому, ибо важным принципом её миссионерской деятельности есть приобщение к национальной культуре.

Среди обсуждаемых предложений – почитание православных святых, канонизированных после разделения церквей в 1054 году, и заимствование латинским обрядом в России элементов православного богослужения (например причастия под двумя видами). Начинает формироваться католицизм, с русским католическим самосознанием, с русским патриотизмом.

В российской католической среде идет сложный процесс переосмысления русской истории, культуры и духовности. Для русского католика Россия — часть Запада, ее религия и культура осмысляются как часть общеевропейской традиции. Периоды тотального противостояния Западу оцениваются как исторические недоразумения давно минувших лет, а русская культура конца ХVIII—начала ХХ века трактуется как давшая блестящие результаты возвращение в родной европейский дом. Католики становятся в России носителями политических и культурных традиций западного консерватизма, включающих в себя такие ценности, как политическая свобода, достоинство человеческой личности, примат права.

В середине 90-х годов в России среди русских, выросших в православной традиции, но не желающих находиться в юрисдикции Московской патриархии, снова возникает идея восточного обряда католической Церкви. Речь идет о восстановлении Русской католической Церкви восточного обряда, которая на территории СССР была ликвидирована в 1920-е годы. Против утверждения восточного обряда в католических общинах России категорически возражает Московская патриархия. Однако греко-католические общины существуют, растут и развиваются — это факт, с которым рано или поздно придется считаться.

В России, в 1991 отец Андрей Удовенко открыл первую греко-католическую церковь. В конце августа 2004 года прошел Собор духовенства Российской Католической Церкви византийского обряда в Омске, на котором временно управляющим Экзархатом Российской Католической Церкви восточного обряда был избран С. Голованов, священник этой церкви. Восстановленный экзархат объединял 12 приходов, монашеское братство василиан, двух игуменов и двух иеромонахов (один священник старого обряда). В январе 2005 г. ординарием для российских греко-католиков был поставлен епископ Иосиф Верт.

Возродившееся после полного разгрома российское католичество достигло многого. В России сейчас (по разным оценкам) от 150 тысяч до полумиллиона католиков. Ожидаемый рост католиков в России с возвращением к вере предков обрусевших нацменшинств католического происхождения, которых насчитывается около 3 млн. человек. Но никто не может предсказать, сколько из них действительно к ней вернутся, равно как сколько русских и других нацменшинств найдут Бога в Католической Церкви.

Естественное развитие русского католицизма сталкивается в последние годы и с растущими антикатолическими настроениями. Они, как и прежде, носят не столько религиозный, сколько культурно-политический характер и являются следствием вновь возрождающегося противостояния западным ценностям. Надежды на быстрое решение социально-экономических проблем в построении правового общества “по западной модели” не оправдались. Не оправдались они потому, что строились на советском атеистическом менталитете. У нас нет ясного понимания, что все начинается с человека, а не с внешнего подражания соседям. Еще Христос сказал: «Не вливают вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается и то и другое» (Мф.9:17). Потому, что молодое вино бродит, а старые мехи не выдерживают этого брожения и прорываются. Применяя эту притчу к нашей жизни, надо понимать, что новый (западный образ жизни) не «вливают» в старый менталитет народа. Этому «вливанию» должно предшествовать создание в народе нового менталитета, сответствующего типу вина. Социально-общественный строй государства определяется психологией нации. И если быстро создание нового менталитета невозможно, то перестройка образа жизни должна осуществляться по мере образования нового менталитета. При этом надо понимать, что «Запад» corpus mixtrum (смешанное тело). Есть «Запад» католический и «Запад» протестантский, то есть «Запад» разной ментальности. Католический «Запад» с более христианским менталитетом, протестантский «Запад» более индивидуалистический.

Два течения — коммунистическое и православно-почвенническое, — иногда конфликтуя, иногда объединяясь, тянут страну к изоляции и стагнации; и оба этих течения видят в католицизме своего заклятого врага. Коммунистическая и националистическая пресса часто пользуется теми же мифами, предрассудками и обвинениями: католический заговор, католическая экспансия, интриги иезуитов, что по их мнению мешает России.

К сожалению, в антикатолической кампании не последнюю роль играет иерархия и значительная часть клира РПЦ. Хотя некоторые представители православного духовенства (среди которых есть и епископы) относятся к Католической Церкви терпимо и иногда даже благожелательно. Но они составляют явное меньшинство и не формируют официальную политику. Часть иерархии РПЦ постоянно обвиняют католиков в “прозелитизме” ("сманивании") русских, в католичество. Любой успех российских католиков трактуется как “поражение” православия.

Руководство Католической Церкви стремится сгладить напряженность в отношениях с РПЦ восстановлением исключительно дореволюционных этнических общин. До сих пор почти все католические приходы возникали там, где они существовали до 1917 г. (несколько исключений — в Сибири, куда при большевиках ссылали много поляков и немцев). Но такая политика практически неосуществима, ибо отделить поляков и немцев от русских невозможно, что вызывает у иерархии РПЦ обвинение в неискренности Ватикана, а отказ русским в принятии ими католичества противоречит католическому учению в праве человека на свободу выбора вероиповедания через принятие католической веры.

Усилия католических общин, направленные на установление тесных экуменических связей с православными, обычно приводят к дружеским отношениям с двумя-тремя наиболее либеральными православными священниками данной епархии. В результате консервативное большинство обвиняет этих либералов в экуменизме и раскольнических настроениях, а самих католиков — в подрывной деятельности. Таким образом, политика наведения мостов на “высшем уровне”, не устраняет полностью конфликты “снизу”.

Феномен современного российского католицизма нельзя объяснить миссионерской активностью Католической Церкви — она не столь значительна. За ней стоит естественное влечение к католицизму определенной части российского общества. Об этом в первую очередь говорит социальный состав католических общин. В большинстве своем это молодежь (главным образом — студенчество) и интеллигенция — наиболее активные слои, чутко ощущающие потребности своего времени. Высокий интеллектуальный уровень прихожан (работники культуры, преподаватели, научные работники) делает католицизм более влиятельным и притягательным, чем, например, баптизм. Для многих католиков неразрывно связанными с верой являются понятия культуры и свободы.

В самой православной среде, несмотря на позицию иерархии, набирает силу тенденция, восходящая к Вл. Соловьеву, — не видеть принципиальной разницы между православием и католичеством. Даже газета “Татьянин день”, играющая роль неофициального органа консервативных православных интеллектуалов и постоянно критикующая современный католицизм за модернизм и “обновленчество”, любит в то же время подчеркивать общее духовное прошлое и солидаризируется с традиционным до-соборным католицизмом.

Исторически сложилось так, что обращение к католицизму в России означает гораздо больше, нежели выбор веры: это также и выбор культурной ориентации, выбор типа цивилизации. Для большинства современных российских католиков принятие католичества не означает ни разрыва с верой предков, ни возвращения к ней. Стать католиком для них — это впервые открыть для себя Христа и христианство, участвовать в создании новой религиозной и культурной традиции.

Безусловно, основные мотивы выбора католической веры, свойственные части русского общества ХIХ века, присутствуют и в сознании современных русских католиков. Это и очевидное неприятие нынешней российской действительности с ее экономическим хаосом, нравственным и политическим одичанием и культурным запустением. Это и неприятие нынешнего состояния российского православия с его национализмом и антиинтеллектуализмом. Однако для новых русских католиков нетипично резкое и прямолинейное противопоставление России и Запада. Они не унаследовали чаадаевский ход мысли о России как о чем-то однозначно негативном. Католический выбор означает отказ от традиционных противоречий российского самосознания. Для новых русских католиков теряют смысл извечные дихотомии: “Россия или мир”, “Демократия или Церковь”, “Запад или Восток”, “Христос или Великий Инквизитор” и т. д. (Ср.: «Дружба народов», №11, 1998 г.)

Использованная литература

1. “Христианство в России до Владимира Св.”, Журнал министерства Народного просвещения, 1.Х.1876 г., СПБ и Х.1876, СПБ.

2. Е.Е. Голубинский, История русской Церкви, М., 1901 г.

3. Свящ. Иосиф Уминьский, История Церкви, 1960 г., перевод с польского.

4. С.Соловьев, История России с древнейших времен, М., 1959-1966 г г. (29 томов).

5. Д.А.Толстой, Римский католицизм в России, СПБ, 1876-1877 г г., тома 1 и 2.

6. Я.Пирлинг, Россия и папский престол, М., 1912 г.

7. B.Kumor, Historia Kościoła, Lublin, 1976 г. (на польском языке).

8. С.Ф.Платонов, Учебник русской истории, Петроград, 1915 г.

9. В.О.Ключевский, Курс русской истории, М., 1956-1959 гг.

10. У.Винтер, Папство и царизм, М., 1964 г.

11. Э.Винтер, Политика Ватикана в отношении СССР 1917-1968 г г., 1977 г.

12. Б.Я.Рамм, Папство и Русь в Х-ХV вв., М., 1959 г.

13. А.С.Панкратов, Ищущие Бога, М., 1911 г.

14. М.Гершензон, Жизнь В.С.Печерина, М., 1910 г.

15. В.Л.Задворный, А.Юдин, История католической Церкви в России. М.: Издание колледжа католической теологии имени св. Фомы Аквинского, 1995.

16. Д.А.Толстой, Римский католицизм в России, СПБ, 1876-1877 г г., тома 1 и 2.

17. Я. Пирлинг, “Россия и папский престол”, М., 1912 г.

18. Журнал «Истина и жизнь», №№: 7-8,9, 1991 г.

19. Журнал «Истина и жизнь», №№:1-2,4,5, 6,7-8, 1992 г.

20. Журнал «Истина и жизнь», №№: 4,6,7-8,9, 10, 11-12, 1993 г.

21. «Дружба народов», №11, 1998 г.

22. Игумен Ростислав (Колупаев), Католические общины византийского обряда и русская диаспора, http://zarubezhje.narod.ru/texts/frostislav3.htm

23. П.А.Бежицин. Соль, потерявшая силу, http://lib.ru/History/Bezhicyn/vera.txt

24. П.Я.Чаадаев, Статьи и письма. М. 1989.

26. В.С.Соловьев. Сочинения в двух томах. Т.1, М., 1989, с. 417.

27. Н.А.Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990, с.141.

28. В.Соловьев. «Русская идея», изд. «Жизнь с Богом», Брюссель.

29. А.Солженицын. Публицистика в трех томах. Т. 2, Ярославль, 1996.

30. Журнал «Наш современник», 1999, N 12.

31. О. Бронислав Чаплицкий История гонений. Католичество в России.

Протопресвитер Виктор Данилов

РОССИЙСКИЙ КАТОЛИЦИЗМ

В.Данилов (с) 2010, г. Ярославль, Россия

Оглавление

Введение

§1. Основные этапы развития русского католицизма (краткий обзор).

§2. Свящ.Бронислав Чаплицкий История гонений. Католичество в России.

§3. Наиболее влиятельные русские католики и их краткие биографии.

§4. Почему они стали католиками?

§5. Особнности русского католицизма.

Введение

Основные этапы развития русского католицизма (краткий обзор).

I-й этап: от 988 г. до отпадения Руси от единства с Апостольской Столицей.

II-й этап: от образования Московского государства до начала династии Романовых.

III-й этап: от воцарения династии Романовых до Указа о веротерпимости 1905 г.

В 1677 г. Турция начала войну с Россией за Украину. Россия нуждаясь в союзниках ищет их в католической Европе. Прежняя отчужденность к католикам ослабевает.

IV-й этап: от Указа о веротерпимости 1905 г. до 1920-х годов.

V-й этап: от 1920-х годов до конца СССР.

§2. Свящ. Бронислав Чаплицкий. История гонений. Католичество в России.

(Источник: Книга памяти. Мартиролог Католической церкви в СССР. Авторы-составители: о. Б. Чаплицкий, И. Осипова. М.: "Серебряные Нити", 2000, гл. XIX-LXIII).

ИЗМЕНЕНИЯ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Законодательство

Новая политическая обстановка и Церковь.

Изъятие церковных ценностей.

Попытка развала Церкви.

Религиозное образование.

Реорганизация и уничтожение церковных структур.

К этому времени на территории Советского Союза администрация Католической Церкви имела следующую структуру:

1. Могилевская архиепархия, включавшая центральную и северную части Европейской России и северо-восточную (советскую) часть Белоруссии;

2. Минская епархия (восточная ее часть находилась в составе СССР);

3. Житомирская епархия, в большей своей части находилась на территории Советской Украины (туда входили северная и центральная часть Украины);

4. Каменец-Подольская (Каменецкая) епархия — полностью на территории СССР (Южная Украина);

5. Тираспольская епархия, включавшая Поволжье и южную часть Восточной Украины;

6. Владивостокская епархия, образованная 3 февраля 1923 года (Восточная Сибирь и Дальний Восток);

7. Апостольский Викариат Сибири (западная часть Сибири и Средняя Азия);